Введение в новую хронологию. Какой сейчас век? (Фоменко, Носовский) - страница 21

)пользуются глубоко продуманными и труднодоступными для нас методами интегрального исчисления (! — Г.К.), имеющими лишь мнимое сходство с методом определенного интеграла Лейбница…" И далее, в том же духе. В особо трудных местах Шпенглер апеллировал к сакральному и мистическому смыслу, придаваемому числам в древности, уводя, тем самым, проблему в иррациональную сферу восприятия. Понятно, что подобная метафизическая алхимия лишает вопрос о том, в какой системе расчетов решались теоретические и прикладные задачи древней науки, всякого смысла. ВЕРИТЬ ИЛИ НЕ ВЕРИТЬ В ВОЗМОЖНОСТЬ ПОСТРОЕНИЯ ВЕЛИЧЕСТВЕННЫХ ПАМЯТНИКОВ "ДРЕВНОСТИ" ИЗ "ОБЩИХ СООБРАЖЕНИЙ", БЕЗ ПРОВЕДЕНИЯ МНОГОКРАТНО ВЫВЕРЕННЫХ МАТЕМАТИЧЕСКИХ ВЫЧИСЛЕНИЙ, ЗАВИСИТ, НА МОЙ ВЗГЛЯД, ОТ СПОСОБНОСТИ ПРЕОДОЛЕВАТЬ УКОРЕНИВШИЕСЯ ПРЕДРАССУДКИ.

Очень важно отметить, что глобальная историко-философская концепция Шпенглера, изложенная в "Закате Европы", претендует на выявление скрытого механизма развития человеческого общества. На базе имеющегося у него фактического материала немецкий философ вывел цикличность возникновения и распада разных, не связанных между собой, цивилизаций. Накопление определенного духовного, научного и политического потенциала, доказывал Шпенглер, неизбежно приводят любую цивилизацию к стагнации, а затем и гибели. В соответствии с жестким параллелизмом его концепции, Европа, вступившая в полосу постоянных катаклизмов (книга вышла в свет в 1918 году), обречена в ближайшем будущем повторить печальную участь всех "древних Атлантид". Мрачные предсказания в отношении перспектив европейской цивилизации, бывшие неотъемлемой частью духовных исканий западной интеллектуальной элиты, воплощались в блистательных литературных и поэтических образах. Не миновала и нас чаша сия —

Но Шпенглер первым облек свои пессимистические прогнозы в строго научную форму. По всем сравнительным критериям, педантично подобранным из "прошлого опыта человечества", Европа по окончанию Первой Мировой войны подошла к границе развития, за которой чернела пустота распада. Сегодня мы знаем, что Шпенглер грубо ошибся — европейская цивилизация (к коей, безусловно, относятся и США) сумела пережить кошмары двух истребительных войн, череду экономических кризисов, массовые социальные беспорядки и, в конечном итоге, закрепила свою роль основного двигателя общечеловеческого прогресса. Вполне правомерно предположить, что весь аналитический метод, предложенный Шпенглером, оказался в корне порочным. Излишне упрощенные научные схемы зачастую не выдерживают столкновения с окружающей действительностью. По иронии судьбы, в потенциальном споре этот вывод относительно шпенглеровской концепции, скорее всего, будет активно поддержан теми, кто воспитывался, а впоследствии и сам учил, опираясь на догмы марксистского исторического материализма. НО, С НЕ МЕНЬШИМ ОСНОВАНИЕМ, МОЖНО УТВЕРЖДАТЬ, ЧТО БЛЕСТЯЩИЙ УМ ПРИШЕЛ К НЕВЕРНЫМ ВЫВОДАМ В РЕЗУЛЬТАТЕ БЕСПЛОДНЫХ БЛУЖДАНИЙ В ЛАБИРИНТАХ ФИКТИВНОГО ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА.