Пока Паркер говорил, Дрейк, как ни старался, не мог представить себе ни города, ни его обитателей, о которых шла речь. Интересно, что они думают о нем, Дрейке Ратледже? Он возвратился к окну и выглянул наружу. А что он, собственно, знает о людях, которые у него работают? Кроме имени, ровным счетом ничего.
— Паркер, — сказал он, не поворачивая головы. — Мы пережили вместе трудные времена.
— Да, Дрейк, — отозвался Паркер после довольно продолжительной паузы.
— И ты всегда был надежным другом.
— Я старался.
— Когда-нибудь я тебе обо всем расскажу.
Паркер не стал спрашивать, о чем собирается рассказать ему Дрейк.
— Расскажешь, когда посчитаешь нужным, — сказал он и, не говоря больше ни слова, вышел из библиотеки и прикрыл за собой дверь.
* * *
— Черт бы тебя побрал, сынок! — Клайд Ратледж швырнул на стол пачку бумаг. — Ты просто лоботряс и бездельник! Как ты будешь руководить фирмой, если сейчас относишься к своей работе так легкомысленно. Я плачу тебе вовсе не за то, чтобы ты носился по городу в этом своем немыслимом экипаже. У нас же обязательства перед клиентами!
Дрейк взглянул на рассыпавшиеся веером по столу юридические документы и едва подавил раздражение. Меньше всего ему сейчас хотелось заниматься бумагами, да еще вместе с отцом. Все это бумаготворчество ему давным-давно опостылело. Дрейк не мог себе представить, как отец занимается таким, скучным делом всю свою жизнь.
— Поговорим об этом позже, отец, — сказал он, поднимаясь со стула. — Мне нужно заехать за матерью к портнихе, а потом отвезти Лариссу к Кавано, у них там намечается прием.
— Вот так всегда! Но я рассчитываю на тебя, сынок. Пора бы тебе остепениться, ведь ты нужен фирме.
Зачем он нужен фирме? Эта старая чванливая адвокатская контора вполне могла обойтись и без него, и все это знали. Дрейк вспомнил, как объезжал молодую кобылу на празднике ковбоев в Монтане. Вот это жизнь! Пыль столбом, крики зрителей, запах конского пота и ни с чем не сравнимое ощущение опасности!
Клайд Ратледж опустился в кресло и прижал руку к груди.
— Я ведь не вечен, сынок. Когда меня не станет, а ждать осталось уже не долго, ты будешь очень нужен матери.
Разве не достаточно того, что ему пришлось бросить любимое занятие? Разве он не вернулся в Филадельфию по первому зову матери? Дрейка переполняли раздражение и злость. Он сумел сдержать себя, но в голове его продолжали вертеться злые мысли.
Он не нужен родителям, как опора в старости. Они достаточно богаты, чтобы безбедно прожить до конца своих дней, а вечные жалобы отца на здоровье смертельно надоели ему. Нет уж, увольте!