И тем лучше, ведь, если бы Джейсон действительно страдал психозом, устранить который могла лишь правда, ей пришлось бы начинать раскопки в самом основании совместной жизни с Хомером, а этого ей не хотелось. На карту были поставлены материнская гордость и личный интерес. Ради них всех, ради всей семьи Джейсон должен быть бодр телом и духом.
Дэнди Айвел произнес речь о честности, неподкупности, стойкости и верности. Ее транслировали по британскому телевидению. Изабел переключила программу. Хомер сказал: «Этот человек обрушивает на нас абстрактные понятия, как каратист удары, чтобы удивить и напугать». «Угу», — сказала Изабел.
Изабел, Хомер и Джейсон отправились в Уэлс, погостить у друзей. Ян и Дорин Хамбл сменили жизнь на Уордер-стрит (где Ян был модельером, а Дорин кинорежиссером) на разведение овец в глухом углу Уэлса. Их потрепанный грузовичок был залеплен противоядерными плакатами, дети ходили в жестких одеяниях, связанных на толстых спицах из крашенной дома овечьей шерсти: их тощие ручонки, заключенные в рукава, как в футляр, двигались с большим трудом. Сидя на щелястом деревянном полу, они громко ревели.
Джейсон обиделся и накинулся на них с кулаками; не помогли ни укоры, ни объяснения.
— Джейсон, они же маленькие. Прекрати, пожалуйста.
— Джейсон, это их дом, их игрушки. Они не понимают еще, что надо делиться. Они не ходят в школу, как ты.
Дорин учила детей дома, — она получила специальную подготовку. Вероятно, она не хотела подвергать их жестокости таких испорченных детей, как Джейсон.
— Джейсон, если ты немедленно не прекратишь, придется отправить тебя в постель.
Но когда Изабел попыталась его уложить, Джейсон, напуганный мраком и тишиной, впал в истерику и обхватил ее руками и ногами, как щупальцами. После того, как он немного утих, Хомер отвел его в пристройку, чтобы помыть в металлической ванне, которую наполняли вручную из цистерны, нагреваемой, очень слабо, при помощи солнечной батареи. Но Джейсону не понравилось, что там сидела на яйцах наседка, она (по словам Хомера) напугала его, и, пытаясь вырваться, чтобы не попасть в ванну, мальчик укусил отца, а затем отрицал это, несмотря на след от укуса на ноге Хомера.
— Он плохо переносит дорогу, вот и все, — беспечно сказала Изабел, — и девочки — Яна и Дорин — щипаются, дуются и ноют, и, хотя не поднимают такого шума, как Джейсон, причиняют не меньше беспокойства; они нарочно стащили его игрушечный трактор и где-то спрятали.
— Но они не кусаются, — сказал Хомер. Он согласен, его ужас перед этим нелеп. Ребенку может казаться вполне разумным пустить в ход зубы, чтобы достичь своей цели (в обоих смыслах), но при всем при том его, Хомера, это очень расстраивает.