Сели друг против друга за приставной столик. На мгновение возникло неловкое молчание.
— Сергей Алексеевич, хочу поговорить с вами о работницах Жигальцовой Анне Петровне и Балашовой Ирине Михайловне. Они давно у вас работают?
— Да, порядком. Балашова лет пять, Жигальцова чуть позже пришла. Работала в первом цехе, затем попросилась к нам. Тогда еще Балашова за нее просить приходила. Подруги. Ну, что о них сказать? По работе претензий нет. По характеру отличаются друг от друга. Ирина — своенравная, неуравновешенная, я бы даже сказал, вспыльчивая. Живет с родителями. Отец работает где-то в торговле, мать — почтальоном. Ирина с их мнением не считается. На все случаи у нее свои взгляды. К сожалению, чаще ошибочные. Что касается Жигальцовой, то, мне кажется, она попала под влияние подруги. У Анны в семье сложные отношения. Отец пьянствует. На этой почве происходят скандалы и даже драки.
— А где отец работает?
— Завхозом в школе.
— А мать?
— Точно не помню, кажется, в типографии. — Раков на минуту задумался. — Я давно присматриваюсь к этой девушке. Во всем подражает Балашовой. Та начала курить — и она потянулась к сигаретам, стала Балашова хуже относиться к работе — и Жигальцова тоже. Если вы что-то плохое заметили за этими девчатами, то корень зла нужно искать в Балашовой.
— А кого из них можно на откровенный разговор вызвать?
— Конечно, Жигальцову. Она хотя и пытается дерзить и спорить, но не от убеждений. Все это наносное. В душе она не такая.
Тростник поблагодарил начальника цеха. Остановился у проходной, чтобы подождать Жигальцову. Не зря он изучал фото девушек. Как только они вышли с завода, сразу узнал их. Но подходить не стал. Решил подождать, когда 'Жигальцова останется одна.
Девушки о чем-то оживленно разговаривали. Они медленно дошли до своей улицы, остановились у дома, расположенного на углу. Тростник находился невдалеке и хорошо слышал, как Балашова сказала:
— В общем, Аня, ты жди, я схожу к Тане, а затем заскочу за тобой, — и, махнув рукой, перебежала на противоположную сторону улицы.
Жигальцова направилась к своему дому. У самого подъезда ее и окликнул Тростник. Девушка, удивленно глядя на него, остановилась. Тростник предъявил удостоверение.
— Не могли бы вы уделить мне несколько минут для разговора?
— А в чем дело? — растерянно спросила.
— Скажу. Но сначала нужно решить, где мы будем разговаривать.
— Может, у меня дома? — неуверенно предложила она.
— Конечно, можно и дома, но мы уверены, что нам не помешают?
— Тогда где же?
— А давайте прогуляемся и заодно поговорим.