Возможности Октавиана и его политические преимущества за этот срок возросли. В то же время в стане Антония обострились противоречия между царьками, а также между военачальниками его армии, и ненависть к Клеопатре возросла. Клеопатра пожелала теперь вернуться в Египет. Ее больше не страшил компромисс между Антонием и Октавианом. Дело зашло слишком далеко, и она считала, что двум претендентам на высшую власть уже не помириться у нее за спиной. Но именно теперь не было возможности вернуться в Александрию, поскольку флот заперт в заливе. Самые ярые сторонники возвращения царицы высказываются за то, чтобы дать решающее сражение на суше, иначе говоря, создать ситуацию, которая вынудит Клеопатру остаться с Антонием. А сам Антоний? Он пытается примирить непримиримых. Однако ничего не добивается, восстанавливает против себя всех и при этом пьет напропалую.
Противоречия между фараоном-супругом и кандидаткой в римские царицы достигают своего апогея. Если Антоний победит Октавиана, что делать ему с этой победой? Он овладеет Римом вместе с толпой своих приверженцев, которые ненавидят Клеопатру и начнутся гонки с препятствиями к почестям и должностям. Клеопатра при этом вряд ли что-нибудь потеряет. Она укрепится в Великом Египте, захватив попутно две-три новых области. Но можно ли себе представить, что римские сторонники Антония благосклонно посмотрят на самостоятельность Египта, на независимость восточных областей, столь чреватую опасностями для Рима? Клеопатра, подчиненная Риму, такая, какой она была при Цезаре, для них куда выгоднее. Если же Антоний вздумает вдруг отправиться вслед за царицей, если победив, он пожелает, чтоб эта победа пошла на пользу его восточной империи, то реальных выгод из этого его римские друзья не извлекут. Антонию предстоит сделать выбор чисто военного характера. Дать ли ему сражение на суше, как того добиваются его приверженцы-римляне или же схватиться на море, как того требует Клеопатра? Это она, Клеопатра, дает деньги, снабжает армию, и ее слово кое-что значит.
У царьков и владетелей полно меж тем своих забот. Опасаясь, что особых преимуществ им уже не добиться, и боясь, что Клеопатра, выпутавшись из затруднений, сделается несравненно сильнее, они перебегают во вражеский лагерь и изъявляют свою покорность Октавиану.
Да и римляне — а таких немало — совершают то же самое, да еще в тот момент, когда Антоний высказывается в пользу морского сражения. Среди них даже Домиций Агенобарб и Деллий, которые покидают своего военачальника накануне битвы, и, надо полагать, оба раскрывают при этом последние планы Антония Октавиану. Впрочем, хронология большинства эпизодов туманна, и порой непонятно, что относится к 32, а что к 31 году.