Если вспомнить, сколь многочисленны и могущественны были ее враги в Риме, сколь существенны обвинения в половой распущенности в политической пропаганде той эпохи, представлявшей ее колдуньей, способной соблазнить любого мужчину, то несомненно, что малейший слух о ее похождениях в ранние годы не мог остаться без отголоска. Но единственный, кроме Цезаря и Антония, любовник, которого ей, и то без полной уверенности, приписывали современники, был Гней Помпей-младший.
Дело не в стремлении окружить Клеопатру ореолом целомудрия, ибо этого понятия не существовало тогда в том значении, в каком мы его сейчас воспринимаем, дело в том, чтобы признаться самим себе в незнании фактов. В пору ее знакомства с Гнеем Клеопатре исполнилось двадцать лет. По тогдашних меркам, она уже давно старая дева. Независимо от характера ее отношений с Гнеем Помпеем, Клеопатра на фоне младших братьев с детства предстает женщиной, рядом с которой нет мужчины. Умеет ли она делать из своей личной жизни секрет или же просто обуздывает свои желания? Нам остается лишь удивляться, сопоставляя это с ее образом, традиционно нарисованным историей.
Вопреки усилиям римских писателей Клеопатра более всего похожа на своих римских сверстниц. Впрочем, в этом нет ничего особенного, и не по причине романтизации тогдашнего Египта, и не в силу притягательности римского образа жизни, а просто потому, что нравы античного мира как раз во времена Клеопатры входят в первую стадию глубокого кризиса и положение свободной женщины резко меняется.
Эта карусель насильственных смертей, этот путаный хоровод политических браков характерен не для одних только Лагидов. Между 100 и 50 годами до P. X. Рим познал проскрипции Мария и еще более знаменитые проскрипции Суллы, на основании которых так сильно поредели ряды демократов. Дед Марка Антония и его дядя были, к примеру, умерщвлены при Марии; Цезарь в пору своего совершеннолетия с трудом ускользнул от Суллы. Четыре тысячи римлян были убиты, сотни мертвых обескровленных голов, потрясая воображение жителей, были выставлены на форуме, где Сулла произносил речи. В течение многих суток на улицах не прекращалась охота на людей. За пятнадцать лет до описываемых нами событий зять Антония Леитул был задушен в своем узилище по приказанию Цицерона за то, что участвовал в заговоре Катиллияы. Нам предстоит освоиться с нравами этого одновременно и цивилизованного и жестокого мира, где человеческая жизнь ничего не значит, в особенности для тех, кто играет в политические игры: муки, смерть и бесчестие грозят здесь каждому, к нередко самоубийство является единственным выходом из положения.