Здесь, на земле нынешнего Марокко, он встретился с царем Богудом, помогавшим ему в качестве союзника против сенаторов, они вдвоем разработали планы, направленные на окончательный разгром врагов, которые бежали в Испанию. Там Цезарь познакомился с царицей Эвноей, супругой Богуда. Утверждают, что это была темнокожая женщина. Цезарь безумно ею увлекся и сделался ее любовником. Он осыпал ее подарками.
Ну а что Клеопатра? Почуяла ли она неладное за полторы тысячи миль от Египта? Трудно сказать. Известно лишь, что пребывание Цезаря в Мавретании длилось всего несколько недель. Впрочем, Клеопатре не приходилось рассчитывать на физическую верность Цезаря, свидевшегося в Риме со своей женой Кальпурнией и пустившегося, надо полагать, уже не в одну любовную авантюру, может быть, менее памятную для его современников, чем эта связь с мавретанской царицей, вдобавок почти негритянкой. Скажем, однако, в заключение, что для Клеопатры это большого значения не имело, поскольку Цезарь возвратился в Рим без Эвнон.
Как и прежде, он не спешил. Он ехал через Сардинию, и его визит на остров растянулся на шесть недель. Кажется, кстати, его отъезд задержался в связи с противным ветром. Возможно, он увлекся какой-либо прекрасной сардинянкой, но об этом история умалчивает. Известно только одно: весной 46 года Цезарь вновь, как это было после Александрии, наслаждается радостями бытия. Это вторая великая передышка в его жизни. Кто знает, может, он считал, что будущее безбрежно, может, ощущал потребность расслабиться после военных успехов? Во всяком случае он действовал, как политик, державший в своих руках судьбы Рима.
24 мая Цезаря встретили с восторгом на берегу Италии. Июнь и июль он употребил на решение государственных вопросов. К тому же отпраздновал четыре триумфа; отразивших последовательно четыре победоносных войны в Галлии, Египте, в Понте (Фарнак) и в Африке. То были ни с чем несравнимые по пышности празднества. Толпе показали знаменитых пленников, Верцингеторига и Арсиною. Сестра Клеопатры была первой царицей, привезенной к римлянам в цепях.
Эти торжества неизбежно сопровождались пиршествами. Цезарь превзошел сам себя в расточительности. В самый разгар умопомрачительных развлечений, в которых принимали участие многие тысячи людей, в Рим прибыла вызванная туда Цезарем Клеопатра.
Таков невероятный поворот в нашем повествовании, но также поворот в судьбе Клеопатры. Это ее победа, гораздо более наглядная, чем одержанная в Александрии, когда Цезарь там остался, когда они вместе плыли по Нилу; это подтверждение правильности выбранного ею пути, без этого смерть Птолемея XIV и страшное унижение Арсинои, плененной, побежденной, привезенной в Рим, не имели бы решающего значения.