В ту пору в римских обычаях было по окончании церемонии предавать подобных узников смерти. Вспомним хотя бы судьбу Верцингеторига. Однако Антоний помиловал армянского царя, как Цезарь помиловал некогда Арсиною, и царь воспользовался впоследствии досугом в тюрьме и описал трагические перипетии своей судьбы.
Таким образом, Антоний поступил сообразно своему желанию. Клеопатра усмотрела, разумеется, в поведении армянского даря вызов. Но ей приходилось считаться с супругом я потому она отсрочила расплату за оскорбление. Она еще велит умертвить гордого царя. Но не будем забегать вперед. Сейчас Клеопатра упивается апофеозом своего величия.
Александрийский триумф был, однако, всего лишь прелюдией, зрелищем, подготавливающим главное торжество, не отмеченное, кстати, досадным эпизодом наподобие того, какой устроил армянский царь. Несколько дней спустя александрийская знать и народ были приглашены в гимласий. Там на двух золотых тронах восседали Антоний и Клеопатра. Рядом с ними, на четырех тронах поменьше, четверо детей: Цезарион, Александр Солнце, Клеопатра Луна и маленький Птолемей.
В произнесенной на греческом языке речи Антоний объявил, что Клеопатра, супруга божественного Цезаря и его вдова, царица Египта, Ливия, Сирии и Кипра, будет носить отныне титул царицы царей. Законный сын Цезаря и Клеопатры Цезарион будет, согласно египетскому обычаю, царствовать совместно с матерью и носить титул царя царей. Александру Солнце предстоит стать царем Мидии, Армении и Парфии. Клеопатра Луна станет царицей Киренаики, и Птолемей — царем Киликии. Клеопатра явилась вскоре в одеянии богини, Исиды-Венеры, сошедшей на землю, и состоялась коронация. Цезариону, если считать, что он родился вскоре после отъезда Цезаря из Александрии, было тринадцать лет или же десять, если полагать, что он произошел на свет после мартовских ид. Близнецам исполнилось по шесть лет, малышу Птолемею было два года. Дети сыграли те роли, которым их старательно обучили.
Кто знает, была ли Клеопатра уверена в том, что будущее сложится по намеченному плану. Да и в этом ли был главный смысл церемоний? Существеннее, чем триумф, чем распределение царств и титулов, была необратимость преобразований. Это означало безопасность, которая была мечтой Клеопатры, означало прочность ее позиции, это был апогей.
Шагнуть выше было нельзя, существовал только путь вниз. Но это пугало меньше, чем мысль, что предстоит бороться с происками тех, кто попытается настроить Антония против нее, что предстоит распутывать клубок интриг и заговоров, призванных рассорить египетскую царицу и автократора. Она была царицей царей. Этот титул, пожалованный ей Цезарем для Востока, давал соответствующие почести, но и требовал сделать выбор: либо смириться с ситуацией, либо попытаться изменить ее с помощью войны. Войны, которая неразрывно свяжет ее с Антонием.