В свете этих размышлений Пьеру все стало ясно, он почувствовал себя наконец на твердой почве. Разве наука когда-либо отступала назад? Напротив, это католичество беспрестанно отступало перед нею, оно и впредь будет непрерывно уступать ей дорогу. Наука никогда не останавливается, истина шаг за шагом отвоевывает позиции у заблуждений; по меньшей мере неразумно объявлять знание банкротом только потому, что оно не в силах объяснить все сразу. Если верно, что в науке еще остаются и, бесспорно, всегда будут оставаться неисследованные области, будут возникать различные гипотезы, стремящиеся их объяснить, то не менее верно и то, что наука отбрасывает и будет все чаще отбрасывать устарелые гипотезы, заменяя их непреложными истинами. Католичество входит в число таких гипотез, и ему угрожает та же судьба — завтра в еще большей мере, чем сегодня. Подобно всем религиям, католичество — не что иное, как попытка объяснить мир, социальный и политический кодекс, система, призванная установить на земле мир и благоденствие.
Система, руководящая жизнью людей, становится человеческой и смертной, как все человеческое. Католичество не может оставаться независимым, существовать само по себе, противостоять науке. Наука всеобъемлюща, она уже доказала это и в будущем докажет с еще большей очевидностью, она принудит католичество непрерывно заделывать пробитые ею бреши вплоть до того дня, когда наконец уничтожит его совсем в последней решительной схватке. Смешно, когда науке приписывают некую ограниченную роль, ставят ей препоны, преграждают путь, когда предсказывают, что еще в конце нынешнего века, выбившись из сил, она признает себя побежденной. О, ничтожества, узколобые, недалекие людишки, жалкие политиканы, лживые догматики, пытающиеся насильно возродить угасшие мечты! Наука пойдет вперед и сметет вас с лица земли, как сухие листья!
Пьер продолжал перелистывать скромную книжечку, восхищаясь великим могуществом науки. Она не может обанкротиться, ибо не обещает абсолютной истины, а завоевывает истину лишь постепенно, шаг за шагом. Она никогда не претендовала дать сразу полную, всеобъемлющую картину мира, это скорее дело метафизики, божественного откровения, слепой веры. Напротив, роль науки состоит в том, чтобы рассеивать заблуждения, по мере того как она движется вперед, освещая перед собою путь. Нет, наука не банкрот, она идет все дальше, неуклонно, безостановочно, и для людей разумных в ней одной заключается та истина, которую можно познать. Что касается тех, кого наука не удовлетворяет, тех, кто жаждет познать мир немедленно и во всей полноте, то им придется искать утешения в какой-либо религиозной гипотезе, однако с условием, хотя бы ради правдоподобия, строить свои химеры на уже познанных истинах. Все, что основано на заведомом заблуждении, неминуемо рушится. Если человеку и свойственно религиозное чувство, если потребность в вере и останется вечно, из этого не следует, что вечен католицизм, ибо он — лишь одна из некогда возникших религий, которой предшествовали другие и которую сменят новые. Верования могут исчезнуть, но религиозное чувство останется, и оно создаст новые религии, быть может, даже не без помощи знания, Пьер подумал о мнимом поражении науки во время недавней вспышки мистицизма, на причины которой он указал в своей книге: народ изверился в освободительных идеях после того, как был снова обманут при дележе благ земных, высшие классы, избавившись от прежних предрассудков и расширив свои познания, тяготятся душевной пустотой. Возрождается тяга к таинственному, неведомому, временная реакция эта естественна после стольких трудов, когда наука еще не в силах утолить нашу жажду справедливости, наше стремление к безопасности, вековую мечту о бесконечном счастье, о небесном блаженстве. Чтобы католицизм мог возродиться, его социальная почва должна стать иной, а иной она не может стать, в ней уже нет жизненных соков, способных обновить одряхлевшее вероучение, которому наука в своих школах и лабораториях каждый день наносит новые удары. Сама земля обновилась, на ней должно вырасти новое, могучее дерево. Пусть же наука создаст свою собственную религию, если таковой суждено родиться, ибо эта религия станет единственно возможной для будущих демократий, для более просвещенных народов, в глазах которых католическая вера давно уже обратилась в прах!