— Гм. Ладно, воск Младшая стража в походе взяла — можете часть для себя оставить. Дозволяю. А вот с пергаментом надо подумать. Когда Осьма приедет, с ним поговорю, как лучше дело решить. Ну и с кожевенниками нашими побеседовать стоит, может, они что-нибудь присоветуют.
— А пока твои ученики не пришли, тебе с утра поесть хорошенько надо и вот гостью покормить, — тут дед заговорщицки посмотрел на внука и еле заметно подмигнул.
— Ой, не надо, Корней Агеич, — сразу покраснела юная лекарка, — я домой пойду, у мамы и поем.
— Надо, надо! Кроме того, за болящим и пригляд нужен, вдруг ему какой еды нельзя, кто ж, как не лекарка за этим присмотреть должна. Так что посиди с ним, а я пойду, распоряжусь принести вам сюда, — с этими словами он повернулся и вышел из горницы.
Все дела на подворье у Лисовинов Юлька уже сделала, а просто посидеть и поговорить с Мишкой в ближайшие несколько часов не представлялось возможным, тот был вовсю занят с приехавшими учениками. Поэтому после совместного завтрака юная лекарка решила сходить проведать Настену, порасспросить о новостях Ратного, да и самой рассказать матери, что нового произошло в Академии. Настроение у нее было под стать светлому летнему небу — ясным и радостным, и даже на косые взгляды и неразборчивый шепоток в спину тетки Варвары она не обратила никакого внимания.
А вот громкие мальчишеские голоса, доносившиеся из-за забора усадьбы Ефрема Кривого, заставили ее сбавить шаг и прислушаться.
— А я говорю, что струсил и сбежал этот ваш Журавель. И скоро сотня и Младшая Стража в новый поход за болото пойдут. Всех остальных там попленят и холопами сделают.
— Ага, как выдернули все перья у Журавля из хвоста, так он и не вернется больше. А еще я слышал, что дядька Данила говорил. Дескать, всех холопов в новое пешее войско соберут. А все ратники в нем десятниками да полусотниками будут. Вот и мы чуть подрастем и тоже командовать будем. Вон, как Сенька. Чем мы хужее его?
Юлька сразу узнала неразлучную сладкую парочку. Старший — Сережка по прозвищу Бычок. Парнишка вымахал на полголовы выше сверстников, никому не уступал в драках и отличался редким упрямством. Юлька улыбнулась и вспомнила, как Михайла, услышав несколько раз рассуждения Бычка о «стене копий» да о рвах и завалах против конной рати, рассмеялся и проговорил:
Мужик, что бык,
Втемяшится ему какая блажь,
Дубьем ее оттудова не вышебешь.
Второй — Ингварка Котень, его неразлучный приятель. В одиночку в разговорах с другими он напоминал ласкового домашнего кота, разве только не мурлыкал и не терся о ноги собеседника. И в тоже время, в кампании Бычка по любым вопросам поддерживал своего старшего друга.