Глава 3. Начало сентября 1125 года. Погорынье
Тошнотворный запах паленого мяса так и бил в нос. Мишка, стараясь делать вдохи ртом, глядел на деда, с нетерпением ожидавшего доклада Стерва, и с беспокойством замечал, как нервно подергивается краешек рта Корнея и и от приступа фамильного бешенства медленно буреет лицо. Наконец, охотник прекратил разглядывать следы, почти смытые ночным дождем, и подошел к стоявшим на опушке леса ратникам:
— Было нападавших чуть поболе десятка. Вроде как пешие все. Кто такие неведомо, но на простых татей непохоже — сразу хоромину Игнатову запалили, не посмотрели, что в ней весь зажиток сгорит. Зато вот холопов всех и скотину собрали и увели…
— Значит, быстро они идти не смогут! А у нас конные все, догоним и перебьем, как цыплят, — Мишка искренне не понимал, с чего остальные хмурятся и не спешат организовывать погоню. — Поторопиться бы, и так почти день у них в запасе.
— Цыть, Михайла! — Корней в гневе чуть не отвесил старшему внуку заслуженную оплеуху. — Один ты умный такой, а все другие так… Своей головы не жалко — порожняя совсем, остальных пожалел бы.
— Да я… — Мишке хватило ума вовремя прикусить язык, все же излишне раздражать деда не следовало.
— Вспомни, как мы сами на такую наживку врага за Болотом ловили, — слава Богу, в разговор вмешался молчавший доселе Алексей, — показали, что напали малым числом да слабосильные. Те и купились, потому и сами в ловушку залезли. Как бы нам сейчас так же не опростоволоситься.
— И впрямь похоже, — поддержал старшего наставника Лука, — бросаться сломя голову в погоню не след.
— Вот-вот! Значит, сделаем так, — воевода снова взял бразды правления в свои руки, — впереди пойдет десяток Луки со Стервом. Возьмите еще десяток опричников в подмогу, да чтоб у них самострелы заранее заряжены были. Остальные позади, в перестреле примерно. Алексей, ты возьми пару ратников и тройку опричников, поглядывай, чтобы в спину нам не ударили.
А ты, Буреюшка, возьми, вон Илюху, да пару ребятишек, и здесь оставайтесь. Надо бы мужиков вытащить, да в Ратное свезти, чтоб уж упокоились по-христиански. Ну, и, может, кого из холопов не увели все-таки, тоже с собой прихватите. Понял ли? — он дождался подтверждающего кивка обозного старшины и зычно прокричал, — По коням!
Рысью, шагом, рысью, шагом, рысью, шагом.
Монотонность движения убаюкивала, притупляла внимание, тем более, что от передового отряда пока ничего тревожного не исходило. Лесная дорога, хоть и была изрядно попорчена ночным ливнем, но все же хранила полусмытые следы лошадиных и коровьих копыт. Однако неприятеля, чей путь все больше отклонялся к закату, настичь все не удавалось. Виной тому была размокшая дорога, да многочисленные ручейки и речушки, вздувшиеся от обилия дождевой влаги.