Ты смотрел на меня глазами едва живого победителя и героя.
– Я принес ее прямо снизу, по всем лестницам досюда, сам, – сказал, улыбаясь.
– Почему? У вас нет сегодня шофера?
– Я хотел для тебя что-то сделать сам, понимаешь, радость моя? У таких глупых мужиков, как я, бывают такие дураческие настроения. Я хочу, чтобы ты поверила, что ты для меня не флирт, а что-то новое, поверила, что я мог бы для тебя умереть. Пойми это хорошенько. Я – очень серьезный влюбленный.
Ты помолчал. Я встала, включила свет, отодвинула корзину к окну.
– Ты знаешь, этот главный врач, который тебя вчера смотрел, сказал мне потом: «Вы любите ее. Но не надо так волноваться. Мы ее поправим, и она, Бог даст, доживет до правнуков». Я сказал, что я ему верю, раз он так точно угадывает диагноз. Он так хотел о тебе спросить…
– А вы, конечно, сказали: «Знаете, профессор, она – моя редакторша, она – моя соавторша, и я хочу ее вылечить, чтобы с ее помощью написать еще одну пьесу о советских людях и заработать…»
– Правильно, я сказал, что хочу на ней жениться, и я сказал, что мы, турки, не любим пускать в свои гаремы, во-первых, худеньких; во-вторых, дохленьких жен. По нашим понятиям, жена должна хорошенько уметь работать, чтобы муж мог спокойно отдыхать и думать о приятном. Пить кофе, немножко ракы для веселья, курить наргиле и лежать на мягких коврах среди длинных шелковых подушек.
– И о чем же он думает, лежа среди длинных шелковых подушек?
– Во-первых, как руководить своей женой так, чтобы она никогда не осмелилась его спросить, о чем он думает; а во-вторых, как лучше провести вечер с друзьями где-нибудь в кофейне и, придя поздно ночью домой, встретить улыбку жены.
– Как хорошо…
– Только так. Иначе как можно содержать целый гарем, если от одной ворчливой, капризной жены можно себя повесить. У нас, миленькая, старые традиции и молоденькие жены.
Больше ты не пришел. Ни завтра, ни послезавтра.
Дня через два кто-то позвонил и казенным голосом сказал, что Назым Хикмет в больнице с тяжелым воспалением легких.
Пустые, нехорошие больные дни. Редкие звонки:
– Больной, товарищ Назым Хикмет просил вам передать, что чувствует себя хорошо. Просил не волноваться.
– У него высокая температура?
– Порядка тридцати восьми. Больной трудно поддается лечению. Ему противопоказаны антибиотики.
– Он спит?
– Очень плохо, почти нет.
– А настроение?
– Нервное, беспокойное. Свидания запрещены. Ухудшения не предвидится. Что передать больному?
– Передайте, передайте…
– Хорошо, я вас поняла. До свидания.
Ту… ту… ту… – подвывает гудок.
– До свидания…