Он вышел одним из последних (торопиться было некуда), когда перрон уже почти опустел. Первым, кого он увидел на перроне, был однокурсник с соседнего факультета, сиротливо сидящий на чемодане. Они не были хорошо знакомы, но тут обрадовались друг другу, как родные. Блинов решил, что вдвоем будет веселее, но однокурсник уже получил назначение и отбывал в свою часть в затерянный уголок этого края земли. Он объяснил, где находится штаб армии, куда идти, к кому обращаться. Через пару часов с этого же перрона Блинов отправился в другой затерянный уголок этого же края, а вечером уже застилал кровать отсыревшими от вечной сырости простынями в избушке без курьих ножек, и потому с окном на полметра ниже уровня грунтовой дороги, которую и не было видно. Вида из окна не было вообще.
Весь следующий день он готовился к службе. Полдня получал и относил обмундирование. Пришлось ходить с полным мешком три раза. Чего тут только не было: форма повседневная, полевая х/б, полевая п/ш, парадная, шинели, бронетанковый костюм, сапоги яловые и хромовые, валенки и ботинки, рубашки, всякое белье, портянки, фуражки, шапки. И портупея – «надеваю портупею, и тупею, и тупею». Оставшиеся полдня пришивал погоны без наперстка, исколов все пальцы и возненавидев эту операцию на всю жизнь.
На следующий день рано утром прибыл в батарею, скрипя сапогами. Комбат, капитан Безматерных (как быстро выяснилось, его фамилия не означала, что ее носитель не матерится), был из солдат – остался на сверхсрочную (сверх срока). Солдаты таких не любят, потому что эти знают все их уловки и увертки.
Капитан двухгодичников не любил, так как диалектические противоречия между городом и деревней, а также между физическим и умственным трудом, которые коммунисты хотели изжить, никак не изживались.
– Так, – сказал капитан, – со службой потом разберемся, а сейчас берешь батарею и на станцию, надо разгрузи т. д.а вагона с углем, батарея сегодня дежурит. Только веди батарею через КПП, а не через дырку. Все, – закончил короткий инструктаж комбат, – старшина, строй батарею.
Военные говорят: «Если вы на гражданке такие умные, почему вы строем не ходите?»
И действительно. В строю легче, безопаснее, надежнее. Тон и темп в первых рядах задают здоровые, политически грамотные оптимисты (им все нипочем), в будущем комсомольские деятели. Как раз в армии они понимают, что лучше вести строй, чем пахать. Их не так сильно терроризируют воспитанием дембели, заставляющие молодых после отбоя отжиматься, болтаться на перекладине и выполнять другие «поручения».