В гонке вооружений многие виды оружия приходят и уходят без сколько-нибудь серьезного использования, просто сыграв свою роль в эволюции. Комплексы 57 мм зенитных пушек, созданные после войны, благополучно отработали свой физический и моральный ресурс (более двадцати лет) к концу 60-х без серьезного применения. На смену громоздким комплексам пришли новые установки, включающие в себя и локатор, и компьютер, и усовершенствованную ходовую часть, и т. д. Перевооружение проходило по графику – очередная часть направлялась в учебный центр для обучения на новой технике и ее получения. Подошла очередь и батареи капитана Безматерных переходить на новую технику.
Путь был не близкий – через весь Советский Союз на поезде. Ехали долго, не то восемь, не то девять суток с пересадками обычными поездами. Но не утомились. Солдаты ехали в общем вагоне, и дежурить пришлось каждому (от батареи ехали четыре двухгодичника) всего пару раз. Все остальное время пили и играли в карты. Округ отправил три батареи, так что в вагоне (купейном, как и положено офицерам) находилось более десяти двухгодичников. Скучно не было. Но даже если бы и было скучно, ни солдаты, ни офицеры не жаловались – поезд катится, а служба идет. В поезде человек в некотором смысле обретает, как ни странно, намного большую свободу. Физическое ограничение избавляет и от всех традиционных обязанностей, а также делает невозможным во что-либо вмешаться. Ничего не надо делать, потому что ничего сделать нельзя. Ждать также нечего, потому что плохое томительное ожидание – это ожидание без точного указания времени события, а в поезде точно известно, когда это путешествие закончится. Вдруг освобождается голова. Основное занятие – смотреть в окно на проплывающие мимо просторы необъятной Родины, леса и степи, перелески и полустанки, на которых зачем-то и как-то ухитряются жить люди, воспитывая грязных, сопливых и оборванных детей.
В начале марта весь контингент оказался наконец в учебном центре на берегу моря. Центр секретный, но все местное население было прекрасно осведомлено о его существовании и назначении, так как особых секретов в общем-то и не было. В начале застойных 70-х годов должного внимания безопасности не уделялось – все были уверены, что войны не будет, а террористами даже не пахло.
На территории учебного центра был палаточный городок, в котором все и разместились. Палатка устанавливалась над ямой – один метр в глубину, по периметру кладка в полкирпича. В солдатских палатках, как обычно, нары, а в офицерских – шесть кроватей в два яруса. В одном углу печка (не май-месяц, как любят говорить солдаты), которую топит, слава богу, дневальный, в другой поставили взятый напрокат телевизор – единственная отрада вечером. На Дальнем Востоке у них в общежитии почему-то телевизора не было – и прием плохой, и новости с опозданием на один день. Так что по вечерам все смотрели программу «Время», а мелодия «Манчестер – Ливерпуль», под которую передавали прогноз погоды, с тех пор ассоциируется с этой палаткой. По субботам и воскресеньям офицеры могли выехать в небольшой городишко Б. на специально выделенных для этой цели грузовиках в баню и просто развлечься. Еще покупали в деревне ведро сухого домашнего вина и пили, полулежа на кроватях, зачерпывая вино из ведра кружками. Никаких особых происшествий. Только однажды ночью один бок кирпичной кладки размыло дождем, и кирпичи, грязь, вода с шумом хлынули на лежащего внизу Серегу. Спросонья показалось, что наступил конец света.