МЭ: Сорейя пробовала сделать карьеру киноактрисы, почему ей не сопутствовал успех?
МГ: Она выглядела на киноэкране очень хорошо, но я сомневаюсь, что она была артистически одаренной. Она могла изображать только саму себя, но не других. Для этого она была слишком Леди.
МЭ: Можно ли утверждать, что она была одинока?
МГ: Она жила одна, но одинокой она не была. У нее были друзья и в Мюнхене, и в Париже, с которыми она проводила время, например, посещала рестораны.
МЭ: Вы знали обеих женщин: и Сорейю, и Фару. Как бы Вы могли их охарактеризовать?
МГ: Я бы охарактеризовал Фару как типичную властную и деловую женщину. Она могла бы быть успешным менеджером. Когда ни одна страна не хотела принять шаха и его семью после их бегства из Ирана, то именно Фара договорилась с правительством Египта, и семья нашла приют в этой стране. Но Фара не обладала той фантастической аурой, что была у Сорейи. Сорейя была безупречна, казалось, от нее исходит свет, как от богини.
МЭ: Можно ли считать этих женщин соперницами?
МГ: Да, конечно, две женщины были замужем за одним и тем же мужчиной, да и не каким-нибудь, а таким недостижимым, как персидский шах.
МЭ: Сорейя очень любила шаха?
МГ: Она тогда была очень молоденькой девушкой. Все это богатство, этот дворец – без сомнения, она была поначалу влюблена. Но и дальше она, безусловно, поддерживала контакт с Тегераном.
МЭ: Ее светская жизнь после Тегерана казалась бесцельной.
МГ: Да нет же. Она всегда старалась быть в центре событий! Она посещала театральные выставки, была уважаемым членом парижского общества. Если она принимала участие в каком-нибудь мероприятии, то это всегда было чем-то особенным для устроителей. Сорейя, Лиз Тэйлор и Джина Лоллобриджида – эти три прославленные красавицы составляли своего рода клуб Леди, достойных любви. Сорейя была особенным человеком, о котором я сохранил наилучшие воспоминания.
Ева Браун и Магда Геббельс
Было первое мая 1945 года. В бункере под рейхсканцелярией Гитлера царило ощущение конца. Красная Армия стояла у Берлина, Вторую мировую войну Германия проиграла. Красивая, серьезная женщина вошла в камеру с железными кроватями, где лежали ее шестеро детей в возрасте от четырех до двенадцати лет. Дети уже дремали, на них была светлая, сияющая одежда – их мать Магда Геббельс в последние часы их жизни нарядила детей с особой тщательностью. Чуть раньше все они сидели вокруг матери, она причесывала им волосы и рассказывала, что всем им предстоит одно путешествие. Мать пожелала детям спокойной ночи и поцеловала Хельгу, Хильду, Гельмута, Голду, Гедду и Хайду [2] . Маленьким детям все показалось нормальным, только старшая Хельга тихо плакала. Казалось, она догадывается, что что-то здесь не так.