Словом, «пещера сокровищ» была заполнена. Все хорошо укрыли клеенкой, толем, фанерой. Забили досками. И еще раз укрыли толем, засыпали землей. Рядом – на место – поставили столб с крюком для веревки (на том месте сушили белье). Место тайника, рассчитав в шагах по отношению к дому номер четыре, плотно и основательно утрамбовали.
А когда вернулись – к концу 45-го года, оказалось, дом номер четыре, относительно которого было рассчитано место тайника, снесен! На этом месте в нашем дворе окончательно обосновался гараж. Памятный столб – вытащенный – валялся у забора, место нашей ямы найти было невозможно.
Отец очень переживал: «Потерял все, что собирал для детей и внуков; таких вещей они уже не увидят…»
Судьба, как змея, увертлива. С ней договориться, ладить невозможно! Такую пакость может поднести – многие поколения помнить будут. Надо уметь предугадать и руководить…
Сложная штука жизнь, и психология у нее странная. В чем ютится, на какой основе зиждется память рода? Почему от поколения к поколению она ослабевает? Почему в третьем поколении, как говорят, «род исчезает»? Зачастую правнуки уже не знают, кем был их прадед, и даже дед, – почему?.. Хотя генетически они все люди одной ветви, одного древа и даже похожие – не только внешне, но и, как правило, характером. И даже в поступках и судьбах можно найти сходство!..
Кстати, совсем недавно встретился я со своей племянницей Наилей, дочерью младшей сестры Разии, скончавшейся безвременно от тяжелой болезни. И племяшка неожиданно вдруг продемонстрировала мне эту живую генетическую связь с предками – прадедом и дедом, которая в ней не угасает и требует, настоятельно требует эмоциональной, информационной, энергетической подпитки. Так уж случилось, что развели нас жизненные заботы и проблемы; несколько лет мы не встречались с Наилей, которую я запомнил девчонкой лет десяти-двенадцати, танцевавшей со мной на пару твист «до упаду» по случаю родственных посиделок в один из праздничных дней у нас дома. Ох, уж и твист это был! Со всеми немыслимыми «па», поворотами и выкрутасами! Надо было видеть, как самозабвенно отдавалась танцу эта тихая, скромная, застенчивая девочка, как катались от смеха, падая, буквально падая на стол, гости!.. Помню! Помню, как мы хохотали, как сводило всем от хохота скулы… Так вот, встретились мы с ней – взрослой дамой, бизнеследи, приехавшей на встречу на своей машине. Спокойная, держится с достоинством, сдержанная. Разговорились о том о сем: о детстве, родителях, о дедушке и прадеде – и выплеснулось из ее души что-то глубинное, алимбековское! Улыбнулась моя племяшка присущей ей детской застенчивой улыбкой и призналась: