Лампа горела.
Саша нажал кнопку, и лампа погасла, нажал вновь — включилась. Ничего * не понимая, наш герой воровато оглянулся, и глаза его встретили такой благодарный взгляд Риары, что темно-красными стали Сашины щеки, а в сердце…
Но о сердце потом.
Они смотрели друг на друга, и это было… это было… Нет, автор решительно не в силах описать, что это было.
— А сейчас мы будем ужинать, — сказала Риара, хотя думала сказать совсем другое. И Саша радостно кивнул.
Веришь ли ты, читатель, в любовь с первого взгляда? Ну, конечно же! А скептиков и маловеров попрошу дальше этих строк не читать.
Впереди у них была целая неделя. Неделя!
На сотне планет побывали они, и Риара показала Александру красоту космоса, но она была несравнима с ее красотой. На сотне планет ему нравилась только она — Риара. И в сумрачных лесах Ашеры, и среди поющих трав планет-близнецов Лаэдары и Стомпы, и в розовых пещерах Синиана. Он любил ее, как Ромео Джульетту, как Орфей Эвридику, как Гиор свою Лиору. Печальную эту легенду — о Гиоре и Лиоре — рассказала ему Риара.
Он любил ее, и она любила его. И все было прекрасно.
Но неделя прошла, и вновь опустились они у охотничьего домика дяди Вилли. Саша развел огонь в камине. Они сели рядом и молча смотрели на извивы пламени.
И Риара спросила:
— А как ты попал сюда?
И Саша поведал ей свою грустную историю. И даже лыжу показал.
— Любимый, — воскликнула Риара, — но ведь это так просто!
Она провела рукой по сломанному месту, и лыжа вновь стала целой.
— Обыкновенный психоимпульс.
— Действительно, просто! — Саша улыбнулся и поцеловал Риару.
Но на сердце его… Вот теперь, как и было обещано, пришла очередь поговорить о сердце. На сердце нашего героя было тревожно и по-осеннему пасмурно. Близилась минута разлуки. Мгновение — и его Риара, его Аэлита, умчится в звездные глубины. И когда она вернется? И не забудет ли его в обществе своих шестируких друзей?
Печальна была и Риара. Автор не берется судить о женской психологии, о психологии инопланетянок — тем более, но в данном случае ему все ясно. Риару волновали те же самые проблемы.
И минута настала.
— Пора, — мужественным голосом сказал Саша.
Печально улыбаясь, Риара встала и провела рукой по его щеке.
— Сашья, я лублюм тибья, — прошептала она, и у
автора нет сил подгонять ее слова под железные правила фонетики.
А потом летающее блюдце тонко зазвенело и умчало к звездам Риару и Сашино сердце.
Конец…
Правда, печальная история? Мне и самому, признаться, невесело от всего этого. Но что поделаешь, даже автору непозволительно переступать рамки логики. Хотя… постойте! У нас ведь остался робот! Помните, я говорил там, в самом начале, о том, что мы оставляем его, как ружье вешают на стену до лучших времен? Ну а раз ружье висит — из него можно выстрелить.