Фиска металась по квартире, жалобно таращилась на хозяев и с ненавистью – на чужих. Покормить ее никто не озаботился, но кошка страдала не от голода. Ольга лежала на кровати в спальне лицом к стене и не реагировала ни на просьбы, ни на угрозы, ни на слезы. Впрочем, слез-то почти и не было, их глушил ужас. Рушился мир, разваливалась на куски их вселенная, а он, здоровенный мужик, не мог и пальцем шевельнуть. Сидел тупо и смотрел, как ходят по квартире тетки из опеки, как собирают детские вещи. Одетая Лизка сидит рядом, вцепилась в рукав отцовского свитера и дрожит, второй рукой прижимает к себе мягкую рыжую игрушку-лису. Мишка стоит рядом с матерью и тоже молчит, губехи трясутся, но пока держится. В коридоре топчутся тетки в синей форме – группа поддержки из отдела по делам несовершеннолетних, но заправляют всем вот эти сволочи. Одна здоровенная и мосластая, как лошадь, больше похожа на мужика, чем на тетку. Рожа квадратная, волосенки редкие, подбородок – Шварценеггер отдыхает. Роется в шкафах, перебирает вещи на полках и вешалках, бросает их куда попало. На ковре стоит сумка, в нее квадратная тетка мечет все подряд, злобно, с ненавистью и обидой на весь белый свет. Вторая – низкая, жирная, перекатывается бесформенным колобком, на голове не волосы – траченный молью мех неизвестного науке животного, говорит ласково, пальчики пухлые, с пятнами экземы. Шарится по квартире, мурлычет что-то себе под нос, берет вещи, подносит их к близоруким крохотным глазкам и ставит, куда придется. Убил бы голыми руками, обеих бы убил, да только хуже будет.
Фиска устала от беготни, взгромоздилась на компьютерный стол и положила хвост на клавиатуру. Шарик как раз докатился до окна, увидел кошку и умилился.
– Киса, – проворковала тетка. – Киса, киса, иди сюда.
И протянула к кошке жирные, с «перетяжками» лапки. Покладистая в обычной жизни Фиса недоуменно посмотрела на опекуншу, прижала уши и ловко три раза подряд с силой цапнула квашню за палец. Перепорхнула на подоконник, оттуда бросилась на пол и молнией сгинула где-то в недрах квартиры.
– Ой, – пискнула тетка, – укусила. Плохая киса. У вас йода и пластыря не найдется? – с отекшей обвислой мордочки на Илью уставились крохотные карие глазки.
«Топор есть и два ножа. Один хлеб резать, второй для харакири годится. Могу оба предложить, на выбор», – он сделал вид, что оглох. Обнял Лизу за плечи, прижал дочь к себе. Мишка обогнул пострадавшую от Фискиных зубов тетку, уселся рядом.
Поняв, что первую помощь ей тут не окажут, тетка старательно облизала укушенное место и направилась к Илье.