– Нравится? – в ответ Илья кивнул. Нравится, конечно, что уж там, такие феи только в сказках водятся, а той, что в ухо ему дышит и под свитер руки запустила, до красотки с экрана, как до Луны. Высокая, гибкая, с ногами невероятной длины, да еще и на шпильках, единственное, что на ней осталось после выступления. Да и было-то негусто – валяются рядом две серебристые тряпочки, и все. То ли Алиной диву зовут, то ли Аланной – Илья так и не запомнил. Уловил только, что эта лялька с картинки в своем деле что-то вроде многократного чемпиона мира по боксу в тяжелом весе, конкуренток у нее нет, и в ближайшее время взяться им неоткуда. Коллеги по цеху прилежно изучают записи с ее выступлений, пытаются повторить, скопировать, уподобиться идеалу хотя бы частично, но получается паршиво. Живет фея в Швейцарии, в Москву прилетает на гастроли – и весьма редко, а места в зале поклонники и ценители таланта Алины-Аланны выкупают заранее.
– Ну и сиди тут, наслаждайся, – руки исчезли, Кира вышла из комнаты и демонстративно захлопнула за собой дверь. И очень кстати – мобильник зазвонил, как только в коридоре стихли звуки шагов.
– Когда вам будет удобно оплатить и забрать документ? – все тот же невозмутимый тон и ровный голос. И, традиционно, новый телефонный номер «паспортного стола».
– Хоть сейчас, – часы в углу монитора показывали половину восьмого вечера.
– Хорошо, – согласился абонент. – Курьер будет через час у последнего вагона поезда на станции метро «Комсомольская»-радиальная. Ждите его, он сам к вам подойдет. Всего доброго.
В трубке раздались короткие гудки, Илья зажал телефон в ладони и вышел в коридор, принялся одеваться. Кира сделала вид, что ей все равно, молча прошла мимо и скрылась в кухне. Нормально, пусть повыделывается, пусть и дальше думает, что деваться ему некуда. Но сегодня он точно вернется, часа через два, не позже, вернется всего на одну ночь.
Курьера пришлось ждать минут десять, Илья перешел с кольца на радиальную и, как велено, остановился у дверей последнего вагона. Народу полно – рядом три вокзала, поэтому столпотворение здесь и днем, и ночью. И гости города, как водится, наличествуют – висят на перилах балкона, чисто бандерлоги на лианах, перекрикиваются по-обезьяньи, щурят черные с маслянистым отливом зенки на пассажиров. Другие бандерлоги, посолиднее, кучкуются вдоль стен вестибюля, сидят на корточках, пялятся на толпу. И так круглые сутки в любое время года, «Комсомольская» теперь помесь аула и кишлака, только ишаков не видно. А может, они есть, да не разглядеть их в толчее…