Куин увидела, что пес лежит на полу, уткнувшись носом в угол. Она смеялась, пока не заболел живот.
—Мы смутили собаку. Со мной такое впервые. Боже! Мне так хорошо. Неужели мне может быть так хорошо после вчерашней ночи? — Она покачала головой, протянула руки и обняла Кэла. — Думаю, все дело в этом. Даже если весь мир проваливается в тартарары, этого у нас не отнять.
—Да. — Он сел и убрал с ее лба взъерошенные волосы, глядя прямо в глаза. — Куин. — Теперь он взял ее руку и принялся играть с пальцами.
—Кэл, — ответила она, подражая его серьезному тону.
—Ты ползала по снегу в метель, чтобы спасти мою собаку.
—Он хороший пес. На моем месте так поступил бы каждый.
— Нет. Ты не настолько наивна. Фокс и Гейдж — да. Ради собаки и ради меня. Лейла и Сибил — возможно. Это был порыв, или они такие.
Куин коснулась его лица, провела пальцами под внимательными серыми глазами.
—Никто бы не бросил там собаку, Кэл.
—Тогда я хочу сказать, что Лэмпу повезло иметь рядом таких людей, как ты. И мне тоже. Ты ползла по снегу к этому ублюдку. И разгребала снег голыми руками.
—Ты пытаешься сделать из меня героя, — заключила Куин. — Пожалуй, мне нравится.
—Ты умеешь свистеть.
—Это еще ерунда. — Она улыбнулась. — На самом деле я могу свистнуть гораздо громче, когда не задыхаюсь и не дрожу от холода и страха.
—Я тебя люблю.
—Как-нибудь продемонстрирую... Что?
—Никогда не думал, что скажу эти слова женщине, которая не приходится мне родственницей. Даже не собирался.
Сердце Куин подпрыгнуло, словно от удара электрическим током.
—Ты не мог бы повторить, а то я как-то не расслышала?
—Я тебя люблю.
Вот опять, подумала она. Сердце затрепетало и замерло.
—Потому что я умею свистеть?
—Наверное, это стало последней каплей.
—Боже. — Куин закрыла глаза. — Я хочу, чтобы ты меня любил, и мне нравится, когда я получаю то, что хочу. Но. — Она вздохнула. — Кэл, если это из-за вчерашнего, из-за того, что я помогла спасти Лэмпа, то...
—Вовсе нет. Из-за того, что ты думаешь, что если съешь половину моего куска пиццы, то это не считается.
—Но ведь действительно не считается.
—Потому что ты всегда знаешь, где лежат твои ключи, потому что ты можешь думать о десяти вещах одновременно. Потому что ты не идешь на уступки, а волосы у тебя как солнечный свет. Потому что ты не лжешь и умеешь дружить. И еще десятки причин, о которых я еще не знаю. И еще десятки, о которых могу никогда не узнать. Но теперь я говорю тебе то, что не собирался говорить никому.
Куин обняла его за шею, прижалась лбом к его лбу. У нее перехватило дыхание от счастья — так иногда от необыкновенной красоты картины или песни горло сжимают спазмы и к глазам подступают слезы.