«То есть “воображаемой”, – шутили Ширины, – потому что “форштеллунг” [1] – это и в смысле “воображения”…»
И ещё… Сам не зная чего вдруг, Паша вспомнил это «ещё что-то»… стоя перед зеркалом… а вот – то самое… что недавно назвал про себя «категорическим императивом», даже не зная, насколько при этом «как в воду глядит», да и не помня толком, что в точности подразумевал под этими словами Кант [2] .
– Паша, я понял, что тебе нужно сделать, – сказал Ширин примерно две недели тому назад. – Тебе надо трахнуть Веру.
– Как это?
– Так. Соседку мою, Веру Комаровскую.
– Лев, ты шутишь?
– Если ты хочешь, чтобы она устроила тебя в свою фирму. Она это уже делала для одного юноши, он продержался там почти год – пока вдруг не сорвался и не улетел.
– В каком смысле?
– Да так, – Лев помахал «крылышками», – всё вдруг бросил и уехал обратно, вспомнил какую-то зазнобу… В фирме это не очень понравилось… Но главное – прецедент был. Ну что ты так на меня смотришь? Всем известно, что Вера любит молоденьких. У каждого свои слабости.
– Но я… Я не могу так, – сказал Паша.
– Na komm, [3] – сказал Лев, махая рукой теперь уже назад – через плечо… После чего обернулся и увидел, что жена вошла в гостиную.
– Лиль, оставь нас, – сказал он, – у нас тут мужской разговор.
Паша был уверен, что Лиля ему сейчас за такие слова выдаст по полной программе, он даже автоматически втянул голову – как всегда, когда между Шириными разражалась буря…
Но тут почему-то всё произошло иначе, Лиля сказала:
– Всё-всё, меня уже нет, – и так быстро покинула комнату, что Паша понял: они это обсуждали между собой.
Очевидно было, что его пребывание в доме Шириных затянулось.
Костью в горле он себя пока что не чувствовал, но… Может быть, он просто был недостаточно чувствительным, когда ставил себя на чьё-то место?
Но он и так понимал: затянулось.
Ширин не мигая смотрел Паше в глаза (в голове его при этом проносились достаточно банальные мысли: «Вот этот мальчик – это ведь я сам, Лев, только что двадцатилетней давности…»).
– Но я же не…
– Не?..
– Не плейбой, – сказал Паша, и Лев расхохотался:
– Это как? Умри, но не отдавай поцелуя без любви… Ну тогда как знаешь, братец. Но я советую всё же подумать. Тем более что Вера – женщина не только с большим аппетитом, но пока что и сама вполне аппетитная, – Лев поднял указательный палец, как будто рассказал очередной свой анекдот – про «О!».
– Она же мне в бабушки годится.
– Ну, это ты, положим, загнул.
– Да она и в молодости была не в моём вкусе!
– А это ты откуда знаешь?
– Да ты ведь сам показывал мне фотки, ваш архив… Нет-нет, – решительно помотал головой Паша, – вы меня, конечно, извините, я понимаю, как я вам надоел…