В классе раздались смешки. Меня это не смутило.
— А как же этика? Ведь если пони — настоящий, с воспоминаниями и так далее, то когда вы превращаете его обратно в парту, вы его как бы убиваете?
Профессор смотрела на меня неодобрительно.
— Этику трансфигурации мы проходим на шестом курсе, — сказала она. — Философию — на седьмом. Обратитесь к учебнику, если вам не терпится разрешить для себя этические и философские вопросы. А пока что позвольте вас спросить — что произошло сейчас с партой?
Она махнула палочкой, и на месте пустой парты снова возник симпатичный пони.
— Парта превратилась в пони, — сказал я.
— Значит, получается, что я убила парту? — спросила меня Макгонагалл.
Все засмеялись. Я задумался.
— Вы попались в ловушку понятий о живой и неживой природе, — сказала Макгонагалл, возвращая парту в ее естественное состояние. — Чтобы разобраться в этих непростых вещах, требуется чуть больше подготовки, чем есть у вас сейчас. А пока что попробуйте превратить вот эти спички в иголки. Делается это следующим образом…
Превратить спичку в иголку получилось у меня раза с пятого. Я понимал, что надо не просто махать палочкой и мысленно произносить заклинание. Палочка Левиафана заряжала меня энергией, как аккумулятор — батарейку, и мне хотелось делать нечто большее, чем просто превращать одно в другое. Однако задание было дано, и я начал представлять, как спичка становится тоньше, приобретает серебристый цвет, заостряется с одного конца, а с другого возникает ушко. Здесь требовалось воображение и концентрация, единство мысли, действия и ощущения превращаемого предмета — своеобразный треугольник, замкнутая структура…
Я так задумался, что не заметил, как после очередного моего взмаха спичка все же соизволила превратиться. Я взял иголку двумя пальцами и попробовал на остроту.
— Ничего себе, — с завистью сказал Пирс, чья спичка стала серебристой, но так и оставалась спичкой.
— Сконцентрируйся, — посоветовал я. — Представь вместо спички иголку.
— Тебе проще, ты художник, — ответил он, но со следующей его попытки спичка приобрела некоторую схожесть с иглой.
Весь урок я превращал иглу в спичку, а спичку в иглу. Мне становилось скучно. Однако мы с Пирсом заработали по десять очков Слизерину, потому что иголки получились только у нас двоих. После урока я подошел к Макгонагалл за списком книг.
— Вы не могли бы мне что-нибудь порекомендовать почитать? — спросил я.
— Сомневаюсь, что эти тексты будут вам понятны, — сказала профессор.
— Я разберусь, — ответил я. — Какие-нибудь самые основные.
— Ну хорошо, — Макгонагалл призадумалась. — Возьмите "Трактат о лишенных духа" Порфирия Германикуса. — Я быстро начал записывать. — Полистайте работы Матильды Рыжей — она часто затрагивает этику превращения неживого в живое и обратно. Ну и Дарвин, конечно.