Мама то и дело проверяла цвет и чистоту воды в кранах по всему дому.
— Милая, с водой ничего не случится, — говорил папа. — Это же не землетрясение.
Он держал очки в руках и протирал стекла краем футболки, словно выход из затруднительной ситуации зависел от четкости его зрения. Мне всегда казалось, что без очков папины глаза становятся маленькими и начинают косить.
— Ты ведешь себя так, будто это ерунда какая-то, — сказала мама.
В то время разногласия между родителями были совсем незначительными.
Папа посмотрел сквозь стекла на свет и аккуратно водрузил очки на нос:
— Скажи, что я должен сделать, и я это сделаю.
Отец работал врачом. Он верил в возможность решения проблем, верил в диагнозы и успешное лечение. Тревога, по его мнению, являлась лишь ненужной тратой времени и сил.
— Народ в панике, — продолжала мама. — А что, если люди, отвечающие за водоснабжение, электроэнергию и поставку продовольствия, разбегутся?
— Нам останется только пережить это, — ответил папа.
— Отличный план, — парировала мама. — Просто шикарный!
Она быстро прошла на кухню, шлепая по кафелю босыми ногами. Я услышала, как щелкнула дверца барного шкафчика и зазвенел лед в стакане.
— Уверена, все будет хорошо, — сказала я, ощущая потребность произнести хоть что-нибудь жизнеутверждающее. Внезапно я так охрипла, что слова получились похожими на кашель. — Все как-нибудь наладится.
Сумасшедшие вперемешку с гениями заполонили все телепередачи. Они размахивали научными статьями, которые отказались публиковать серьезные издания. Эти одинокие волки утверждали, что предвидели катастрофу раньше всех.
Мама вернулась на диван со стаканом в руках.
В нижней части экрана пылали красные буквы: «Это конец?»
— Да перестань, — сказал отец. — Они просто раздувают сенсацию. Интересно, что говорят по государственным каналам?
Вопрос повис в воздухе. Никто не щелкнул пультом. Отец взглянул на меня и сказал маме:
— Думаю, ей не стоит это смотреть. Джулия, не хочешь попинать мяч?
— Нет, спасибо, — ответила я, боясь пропустить какую-нибудь новость.
Я натянула толстовку на колени. Тони, вытянув лапы и хрипла дыша, спал рядом на коврике. Он казался очень худым от того, что позвонки бугорками выпирали у него на спине. Хлоя спряталась под диваном.
— Ну все, хватит, пойдем поиграем, — сказал папа, доставая из чулана мой мяч и пробуя его на упругость. — Кажется, немного сдулся…
Папа обращался с насосом так нежно, словно держал в руках один из своих медицинских инструментов. Он втыкал иголку в отверстие с точностью и аккуратностью хирурга, а затем начинал обстоятельно накачивать мяч, запуская в него воздух порциями, как это делает аппарат искусственного дыхания.