Удастся - не удастся! Так или иначе, а придется поступить именно так.
Солнце встало, но все было тихо, и Дэйн позволил женщинам поспать подольше, а потом Аратак отнес Райэнну в одно из больших зданий, и Даллит осталась рядом с раненой, чтобы ухаживать за ней. Дэйн решил, что ближе к закату, когда вероятность нападения наиболее высока, он попросит Даллит подняться на крышу и понаблюдать, не появятся ли в окрестностях охотники. А пока Марш и Аратак собрались стоять в дозоре по очереди.
Здание, в котором лежала Райэнна, судя по размерам, было когда-то чем-то вроде амфитеатра, его украшали ряды толстых и высоких колонн из красного кирпича. Все плоские поверхности, площадки или платформы, располагались на разных уровнях и на разных расстояниях друг от друга, кроме того, они имели какие-то причудливой формы углубления. Дэйн поневоле задумался, что за странные существа построили все это? Райэнна, возможно, смогла бы дать ответ, но ей было не до разговоров. Мысли землянина постоянно возвращались к охотникам, однако все раздумья по-прежнему ни к чему не приводили. Хотя один, и очень суровый урок они получили: охотник может выглядеть как угодно.
«Если не знаешь, кто перед тобой, - убивай!» - вот какой лозунг должен взять себе он, Марш, и все его товарищи, если они хотят выжить. К чертям собачьим этические соображения! Если жертвой вдруг станет кто-нибудь из других пленников, что ж…
Утром Дэйн, получив заверения Даллит в том, что присутствия врага она не чувствует, позволил себе немного поспать. Марша соблазняла мысль, что они случайно оказались в своего рода запретной зоне для охотников, может быть, есть какое-нибудь таинственное табу, запрещающее им убивать здесь свою дичь?
Оставив женщин под охраной Аратака, Дэйн поднялся на стену, чтобы осмотреть окрестности; он не смог бы не заметить охотников, если бы те вздумали приблизиться к городу. Дэйн увидел, что от площади с фонтаном в город идет длинная и широкая улица с разрушенными и обвалившимися зданиями.
Марш решил прогуляться по этой улице. Самое удивительное для Дэйна заключалось в том, что город больше не казался ему таким уж странным и чужим. Марш вспомнил время, когда бродил среди громадных камней Стоунхенджа, и ночь, проведенную им в Долине Королей, прежде чем ее затопили, построив огромную дамбу. Они, если можно так выразиться, находились далеко от Марша во времени, а город - в пространстве. Тут были дома, и не все ли равно, кто построил их? Обезьяноподобные, котообразные, ящеры или вообще неведомое племя, народ, который жил, страдал, радовался и исчез, и никому, никакому, как Аратак называет его, Вселенскому универсальному разуму не было до этого дела…