«Нет, не зря… Активатор сделал свое дело. Но как ужасно открывшееся мне Знание… И как далеко оно от того, чтобы быть понятым мною… Несмотря ни на что. Но я на пути к Избавлению… На пути… Я уверен, что когда постигну свое предназначение в мире сем, то избавлю мир от роковых даров — и того, что увенчал мой перст, и того, с которым должен вступить в борьбу с его помощью…»
Затем следовали страницы, посвященные в основном борьбе адмирала с разного рода недугами (одни Камень излечил, другие усилил). Шаленый прочитал все это по диагонали, остановившись только на местах, посвященных бессоннице, снам и галлюцинациям, одолевавшим адмирала.
«…Теперь я гораздо четче ощущаю то, что направляет мои дела и поступки, — писал адмирал, — я понял, что Камень толкает меня к познанию Старых Книг… и что зло, заключенное в них, уже идет в этот мир. Но кто несет его?…
Старые Книги… О Старые Книги — зло в вас… Ибо Знание вы предпочитаете Бытию… Я раскусил вас, Старые Книги… Я раскусил тебя — в тайне сгинувший еретик Ди Маури… Я раскусил тебя — мученик Мурата… Через свое страдание раскусил я вас… К великому Знанию через гибель Мира ведете вы… Но гибель придет раньше, чем Знание.
Камень отвращает меня от прямого пути познания сущности того, что таят в себе Старые Книги. Он говорит мне, что люди Янтарного Храма и Институт вакуума таят в себе зло, станут на моем пути, как только я обращусь к ним за разгадкой тайны Камня… А вот темные фанатики Ложного Учения — это те, кто поможет мне узнать нынешнюю цель своего Бытия…
Странно и страшно, что просвещенные ученые и мудрецы, проповедующие идеалы добра и братства, оказались частью той беды, что нависла над нами… Но решение принято. Меня ждет встреча с Магистром Ложного Пути…»
Кончив читать, Шишел тоскливо поскреб в затылке, пододвинул к себе флакон с активатором и долго рассматривал его на свет. Потом сосчитал про себя до двухсот шестидесяти семи, раскупорил, осенил себя крестным знамением, нюхнул активатор и всосал со скворчанием.
* * *
Даррен возник на пороге кабинета Мак-Аллистера как раз в тот момент, когда профессор, мрачно задумавшись, перебирал расставленные на книжных полках изваяния — алтари Богов Пестрой Веры. От того, на каком из них остановит свой выбор генерал-академик, многое зависело для доцента Бирмана.
Нет, Рональд Мак-Аллистер, человек стерильно чистого разума, не поклонялся этому сонму чьим-то изощренным воображением рожденных божеств. Всерьез — нет. Но Пестрая Вера — она всегда невсерьез.
— Появился сигнал, — кашлянув, доложил верный секретарь в спину Лысого Крокодила. — Второго рода. Уже второго… Но пеленг мы все-таки возьмем…