Уголки губ Гордона сложились в улыбку.
— Что правда, то правда. Она замечательно готовит.
Он даже стал поправляться с тех пор, как начал обедать у Мэгги. Однако одно у него вызывало беспокойство: когда ее не было рядом, он начинал тосковать и искал с ней встреч. Он старался подавить в себе это чувство: не хотелось еще больше запутывать свою и без того запутанную жизнь, связывать себя по рукам и ногам. Но ничего не мог с собой поделать.
— Бьюсь об заклад, что старушка Милдред на стену лезла, когда мы сбежали. Она так любила, когда Мэгги готовила, — сказал Вильсон, а про себя подумал: «Хотя этой обжоре все равно было, кто готовит. Она любила лопать и все тут!»
Т.Г. опять поморщился:
— Милдред? Ты сказал Милдред?
— Ага, это дочь тети Фионнулы.
— А-а-а… Ты же вроде сказал, что Гвендолин ее дочь.
Вильсон опять снисходительно посмотрел на Гордона.
— Так и Гвендолин ее дочь, и Милдред. У тети Фионнулы две дочери.
— Так бы сразу и говорил, — ответил Гордон, наконец разобравшись, кто есть кто.
— Тетя Фионнула, уверен, тоже бесилась.
— Почему это?
— Да потому, что Мэгги все за них делала! Тетя Фионнула заставляла ее и готовить, и убирать. А еще она забрала у нас все деньги и не отдала обратно! — Вильсон не по-детски серьезно посмотрел на Гордона. — Ей бы за такие дела не поздоровилось, если бы мы все рассказали, правда, Горди? Ох, как не поздоровилось бы за то, что так поступила с сиротами!
— Она, наверное, обрадовалась, когда вы с Мэгги получили в наследство шахту?
— Вот уже не думаю, хотя, кто знает… Мы ведь ей ничего не сказали!
— Так ваша тетя не знает, что вы здесь? — удивленно спросил Гордон и тут же поймал себя на мысли, что это вовсе не его дело. Однако бесхитростные откровения мальчика вызвали в нем живой интерес.
— Думаю, что знает. Потому что Мэгги собиралась написать ей и попросить прощения за то, что мы без спросу сбежали из дома. Правда, я точно не знаю, написала она или нет. Да ты сам можешь ее спросить, если хочешь.
Вдруг их внимание привлек оглушительный треск, раздавшийся где-то в глубине шахты. Вильсон испуганно умолк. Гордон напрягся, настороженно прислушиваясь. В наступившей тишине отчетливо прозвучал дрожащий шепот Вильсона:
— Что? Горди, что случилось? Ты слышал? Слышал? Что это было?
— Тс-с… — Т.Г. приложил палец к губам и снова стал напряженно вслушиваться.
Теперь уже из глубины шахты ясно и отчетливо донесся гул. Изо всех щелей неплотно подогнанной деревянной обшивки посыпался песок и мелкие камешки, поднимая облака пыли.
— Что случилось, Горди? Это привидение?! — испуганно крикнул Вильсон и закашлялся. От пыли, окутавшей их со всех сторон, в шахте стало темно.