— Странностями? — фыркнула Элинна, но было видно, что ее отец уже решил продолжить разговор с Сиреной. — Извините нас, — сказала Элинна Сирене. — У моего отца специфические представления.
Неподалеку появилась миссис Мак, и Элинна с облегчением вздохнула.
— Мак, покажите моему отцу его комнату, — попросила она, указывая пальцем на Аласдэра.
Седовласый последовал за миссис Мак и, уже уходя, бросил через плечо:
— Элинна, пусть за ужином Сирена сядет рядом со мной.
— Этот человек невозможен, — пробормотала Элинна, когда ее отец вслед за миссис Мак исчез в дверях. — Признаться, я и сама не знаю, почему назвала вас невестой Эйдана.
— А я надеялась, что вы объясните мне, а то Эйдан злится, словно я перешла ему дорогу.
Элинна усмехнулась:
— Дело вовсе не в вас, я это точно знаю. Но в одном вы правы. Нет у него счастья.
Сирена вздрогнула. Элинна только что подтвердила ей, как мало места отвел для нее Эйдан в своем сердце.
Элинна подняла тонкое плечо, и светло-голубая ткань платья с шелестом сбежала с него.
— Я не представляю, как рассказать отцу, откуда вы, — сказала она. — Но как-то я должна объяснить ваше появление.
— А что, ваш отец так же предубежден, как Эйдан? — спросила Сирена, чувствуя, что не может скрыть дрожь в голосе.
Сирена понимала, что предубеждения Эйдана или кого-либо еще не должны ее волновать, но ничего не могла с этим поделать. Она и так большую часть жизни потратила на то, чтобы соответствовать чужим ожиданиям. Так почему же это должно продолжаться и здесь?
— Да, но не к… — Элинна заметила печаль в глазах Сирены и порывисто обняла ее. — Мне очень жаль. Поверь мне, я знаю, каково это — чувствовать себя чужой. Ведь и меня в Данвегане люди не сразу приняли. Что же касается моего отца, то он все еще злится на то, что флаг Волшебного королевства некогда забрал у него меня и мою маму… Но если тебе от этого лучше, — немного помолчав, весело добавила Элинна, — то знай, что больше всего он обвиняет семейство Маклауд. Кроме того, вы ведь никак не связаны с флагом Волшебного королевства.
— Но тогда почему бы вам не сказать отцу правду? — спросила Сирена.
— Конечно, это было бы лучше всего… — заговорила Элинна, но ее прервал громкий рев Эйдана.
Дверь распахнулась, и перед Сиреной предстал Эйдан с Алексом в одной руке и раскрасневшимся Джимми в другой. Мальчики сжимали в руках луки и стрелы с длинными красными наконечниками. Одна из стрел торчала из плеча Эйдана.
Сирена прикрыла рот, пытаясь сдержать смех, но все было бесполезно. Эйдан впился в нее красными от ярости глазами на бронзовом от загара лице.