Дверь чуть приоткрылась, и в щель Эйдан увидел Сирену и Аласдэра.
— Все в порядке, лорд Макдональд, — сказала она.
Сирена на Эйдана не смотрела, но от него не укрылись слезы на ее щеках. «Плакала», — подумал он, проклиная глупость Фергуса, а еще больше собственную глупость.
Аласдэр приподнял пальцем подбородок Сирены.
— Вы очень расстроены и плохо выглядите, — произнес он.
— Это недоразумение, — проговорил Эйдан, заходя в комнату. — Если вы оставите меня наедине с Сиреной, я попытаюсь исправить положение.
Аласдэр покачал головой:
— Не знаю, что вы, девушки, находите в этих парнях. Вы уверены, что хотите выйти замуж за этого дикаря? А то мое предложение в силе. Я многих знаю, и многие возьмут в жены такую красавицу.
Жестокая волна ревности захлестнула Эйдана, и он взорвался:
— Единственный, кто подойдет для нее, — это я. Я хотел бы, чтобы вы запомнили это, Аласдэр!
Ответом на это стал удивленный пристальный взгляд Сирены.
Как же избавиться от этого Аласдэра?
— Возможно, это не мое дело, — сказал Эйдан. — Но вам лучше поругаться с Рори. Он недавно угрожал Элинне, что запрет ее в комнате за непослушание.
— Ох уж этот Маклауд! — взревел Аласдэр и убежал искать Рори.
Эйдан правильно догадался, что его дочь была куда значимее для него, чем Сирена.
Тихое хихиканье Сирены отвлекло Эйдана от своих мыслей.
— Ай, некрасиво, — сказала Сирена. — Теперь у Рори будут неприятности с лордом Макдональдом.
С самодовольной улыбкой Эйдан пожал плечами и решительно вставил ногу в щель. Он должен был успеть объясниться с Сиреной, пока она не вспомнила свой гнев.
— Сирена, нам нужно поговорить.
— Все, что надо, я уже услышала.
Эйдан едва успел убрать ногу, как Сирена захлопнула дверь перед его носом. Но он уперся плечом в дверь и открыл ее, прежде чем Сирена успела закрыть задвижку. Не обращая внимания на выражение ее лица, он вошел и, вспомнив об Аласдэре, закрыл дверь.
— Только давайте быстрее, — сказала Сирена, скрестив руки и пристально глядя на Эйдана. — Я еще должна приготовиться к празднику.
— На мой взгляд, вы и так выглядите прекрасно.
Сирена действительно выглядела прекрасно. Глаза блестели, на щеках играл румянец.
— Так я, по-вашему, гожусь только для постели? — спросила Сирена, неистово жестикулируя, но Эйдан поймал ее руки.
— Не для постели, а для ложа, — ответил он, гладя завитки ее волос и пропуская их между пальцами. — Для брачного ложа.
Во имя всех святых, она действительно сводила его с ума!
Именно с ума, поскольку он говорил сейчас то, чего не должен был говорить, и чувствовал то, чего не должен был чувствовать.