Сирена положила руку на живот, чувствуя, что ее начинает мутить от услышанного. Теперь она понимала, что вместе с Морганой ответственна и за других женщин из королевства смертных — таких, как мать Лахлана и Эйдана.
— Вы знаете, что я думаю о подобном использовании магии, Бродерик, — произнес Роуэн. — Если я обнаружу, что кто-то решил обольстить смертных, то не оставлю этого так.
Что ж, король Роуэн благородный человек, и Сирена гордится тем, что приходится ему племянницей. Но она не понимает, как два брата могут так отличаться друг от друга. А еще она с грустью подумала о том, что из ее дяди получится прекрасный отец, если он когда-нибудь женится.
Бродерик удивленно посмотрел на Роуэна.
— Но нам не нужна магия, чтобы обольщать смертных. Их женщины и так не отказывают.
Сирена до боли сжала зубы. Она была в королевстве смертных и имела достаточно возможностей увидеть, как женщины увивались за мужчинами только потому, что те красивы. Эйдан и Лахлан были прекрасными тому примерами. Она вспоминала, как сама с вожделением думала об Эйдане, и понимала, что должна воздержаться от мимолетного суждения.
Внезапно раздался звук открывающейся двери, и король посмотрел вперед. Моргана проследила за его взглядом и вдруг испустила вопль.
— Что она здесь делает?! — Моргана вцепилась в руку Сирены. — Она убила нашего короля!
— Эванджелина не убивала моего брата, Моргана, — покачал головой Роуэн. — Она ни в чем не виновата. Это я попросил ее последить за племянницей, чтобы с ней ничего не случилось. Сейчас я пригласил ее для того, чтобы она рассказала о своем опыте. Мы должны узнать, нет ли у них гримории[2] и не предпринимает ли кто попыток освободить темного властелина. Дело в том, что из трех книг две утеряны.
Эванджелина остановилась между Гейбриелом и Роуэном и, склонив голову, слушала короля. Темные волосы падали на лицо, и Сирена не могла видеть лица бывшей служанки. Но это даже хорошо, решила она. Сирена так давно не видела свою подругу, так соскучилась по ней, что боялась не сдержать эмоций.
Сирена не понаслышке знала, насколько это унизительно — так оправдываться, и ей было очень жаль, что она не может успокоить Эванджелину, как та в свое время успокаивала ее саму.
— Ее мать, Андора, давным-давно украла у нас гриморию, чтобы с ее помощью освободить темных лордов и поднять их против Татианны, — сердито проговорила Моргана. — Роуэн, неужели вы доверяете ей? Ее судить надо!
Моргана была настроена против Эванджелины с самого первого дня, когда встретила ее, и Сирена ничего не могла с этим поделать. Но теперь, кажется, у нее появилась возможность защитить Эванджелину.