Командир батальона, не отрываясь, следил за ними, держа автомат на изготовке. Вот он повернулся к лежавшему рядом пулеметчику Будрину и прошептал:
— Без команды не стрелять!
Приказ комбата подхватили, быстро передали по цепи.
Рослые автоматчики были уже совсем близко от укрывшихся в лесу парашютистов. Еще мгновение — и они заметят свежие брустверы окопов. Ординарец Ванин встревоженно посмотрел на комбата, но тот молча лежал за деревом. И только жилка, вздувавшаяся на тронутом сединой виске, показывала Ванину, что майор сильно волнуется.
Парашютисты напряженно следили за своим командиром.
Автоматчики прошли по кустарнику в двух шагах от Черноусова, не заметив его.
— Проходите в лес! — по-немецки крикнул Черноусов.
Солдаты защелкали затворами.
Гитлеровцы заметались между деревьями. Отовсюду смотрели на них автоматы.
Черноусов повторил приказание.
Гитлеровцы, переглянувшись, медленно зашагали в глубь леса. Здесь их разоружили, обыскали, забрали документы. Черноусов сам разрядил их автоматы и, вернув оружие, приказал выйти на опушку и звать своих.
Один из пленных отрицательно покачал головой, зато другой заторопился выполнить приказание. Он вышел на опушку и замахал руками, подзывая к себе товарищей.
Гитлеровцы, залегшие в балке метрах в трехстах от опушки, стали подходить к лесу.
— Подпустить поближе, — приказал майор солдатам.
Но гитлеровцы, видимо заподозрив что-то, вернулись в балку и открыли огонь по лесу из автоматов и минометов. То ли в голосе своего товарища они уловили что-то, то ли заметили в лесу движение.
Через два часа к ним подошло подкрепление, и после небольшой артиллерийской подготовки они пошли в атаку.
Так начался этот трудный для батальона Черноусова день.
Снаряды то и дело разрывались между деревьями, разрывные пули мелькали среди веток, осыпая прижавшихся к ним солдат скошенными листьями. Один из снарядов пролетел так низко, что парашютистам пришлось срастись с землей. Этот снаряд, словно ударом огромного топора, срезал макушку высокой сосны и разорвался рядом с залегшими в цепи людьми. Осколки его никого не задели, но поваленным взрывной волной деревом придавило автоматчика Наумова.
А гитлеровцы все ближе и ближе. Уже отчетливо слышны командные крики офицеров, топот ног автоматчиков. Их очень много — почти в два раза больше, чем парашютистов. И все-таки эта атака захлебнулась. Десантники отбили ее.
Погиб лучший пулеметчик батальона Резник, погибло много других солдат, но парашютисты не отступили.
3
К вечеру бой оборвался. И лишь время от времени установившуюся тишину нарушали крики раненых немцев.