— Совершенно справедливо! — пробасил Архип Петрович. — Коллективно вы подбили эту утку, коллективно и закусим. Ну, ваше здоровье, молодые охотники!
…Цвели сады. Старик Листопадов снова ждал к себе в гости дочь. Ждал ее и Алексей Сидоров. Он уже любил эту девушку, и жизнь без нее стала тусклой, неполной. Втайне он уже подумывал сделать Ане предложение, но не хватало слов и смелости.
Анна тоже скучала без Алексея. И чем больше она получала от него писем, тем все больше и больше ей хотелось видеть его, говорить с ним. В середине июня она взяла отпуск и снова приехала к отцу. Вместе с ней, по пути домой, заехала погостить и ее подруга Ирина Барышева.
Ане очень хотелось показать ей Алексея, познакомить их, но когда они шли со станции и она увидела у ворот МТС улыбнувшегося ей Сидорова, она сделала вид, что не узнала его. Причиной тому был, как ей показалось, слишком жалкий вид Алексея; он был весь в грязи, лицо его было забрызгано отработанным маслом, и ей вдруг стало стыдно перед подругой, что парень, о котором она много рассказывала, всего лишь простой слесарь. «Познакомлю их вечером», — подумала она.
«Отвернулась, сделала вид, что не узнала меня», — решил Сидоров. Незаслуженная обида заставила его взволноваться. «Для меня она больше не существует», — подумал он.
Но не так-то просто было для Сидорова забыть Листопадову. Истосковавшаяся душа тянулась к ней, жаждала встречи с любимой.
Неспокойно было на сердце и у Листопадовой. Она знала, что жестоко обидела Алексея, но в то же время ей не хотелось в этом признаться. И все-таки она пошла к нему домой.
Разговор не клеился. Алексей был непривычно сух и молчалив. Стесненно чувствовала себя и Анна. Ей хотелось, как и прежде, быть ласковой, нежной, но ничего из этого у нее не получалось.
— Ты прости меня, Алеша! — тихо сказала она. — Это был ложный стыд. Я признаюсь…
Алексей круто зашагал по комнате, потом остановился против Листопадовой, строго посмотрел ей в лицо и сказал:
— Никогда не думал, чтобы ты, дочь потомственного рабочего, могла стесняться спецовки рабочего.
— Не надо! — взмолилась Анна. — Не надо таких слов.
— Но ведь это же правда. И вообще нам больше не следует встречаться.
— Алеша!
— Ты для меня больше не существуешь.
Аня заплакала и выбежала из дому.
Он вышел вслед за ней и пошел в пристанционный буфет. Он просидел за столиком до глубокой ночи. Потом его привели домой, уложили спать. Спал Алексей долго, до самого обеда, а когда встал и вышел на улицу, то узнал, что началась война. А еще через сутки Сидорова призвали в армию. Его остригли, одели в красноармейскую форму и отправили на фронт.