И теперь Сидоров бродил среди землянок партизанского лагеря хмурый и потерянный. Но вот его внимание привлек разговор возле землянки командира отряда Колодченко. По голосу он узнал белоголового партизана Степана, который громко и сердито кричал на воспитанника Колодченко Сеньку, маленького и шустрого подростка.
— Ты мне брось эти штучки!..
— Приказано не пускать. Командиры что-то плануют, — отвечал Сенька.
— Да подь ты к черту со своими планами! Сказано пускай, значит, пускай. По срочному делу я.
— Не пущу! — упрямился Сенька.
— От окаянная твоя душа! А ну, отойди от двери.
— Не толкайтесь, я на посту, — сурово проговорил высоким ломким голосом подросток.
— Сеня! — приоткрыв дверь, крикнул Колодченко. — Кто там? Пусть зайдет.
— Ну вот, теперь можно, — очень серьезно объявил Сенька.
— Ух, окаянный, и упрям же! — переступив порог землянки, сердито проворчал Степан. — Говорю, по срочному делу, а он — не пущу да не пущу.
— И правильно делает. Так ему приказано. Ну что? — низким простуженным голосом проговорил Колодченко, бросая на партизана усталый, недовольный взгляд.
— Я только что из Сахновки.
— Ну?
— Немцы схватили Савелия и Антона Каурова.
— Да как же так? — удивился Колодченко.
— Подробностей пока не знаю, но боюсь…
— Подожди, не каркай, — с ноткой недовольства в голосе оборвал его командир отряда. — Савелий ничего не скажет. Я ручаюсь за него.
Дверь землянки была прикрыта неплотно, и услышавший о происшедшем в Сахновке Сидоров заторопился к себе в землянку.
Здесь солдаты писали коллективное письмо матери погибшего в бою Лорина. Увидев расстроенного Сидорова, все насторожились, устремили на него вопрошающие взгляды.
— Ты что такой кислый? — спросил Кухтин. — Что-нибудь случилось?
— Горе, Митя! Большое горе! Нашего Антона схватили фашисты.
В землянке стало тихо.
2
Арест Антона Каурова больше всех подействовал на Кухтина. Эту ночь он не смыкал глаз и все время думал, как бы спасти товарища. Но спасти Антона было невозможно. Его держали под хорошим замком.
Утром следующего дня из Сахновки в лес пришел еще один партизан и всем стало ясно, при каких обстоятельствах был взят Кауров. Все понимали, что и Савелия и Антона кто-то выдал. Но кто именно — никто не знал. Это так и осталось невыясненным. И только Ленька Кабанов, один может быть, правильно предполагал, что виновник этого, видимо, он. Ему почему-то казалось, что кто-то из его друзей кому-то еще сказал по секрету, что Савелию носят листовки обитатели соседнего леса, а тот в свою очередь другому, и так это стало достоянием одноглазого предателя. Ленька думал об этом, сомневался и мучился. Он опросил своих ребят, но все они в один голос отвечали, что никому ничего не говорили.