– У-у-у! – угрожающе завыло в небе. – У-у-у-у-у!
– Дымный шлейф – будь здоров, – из-за ствола ближайшего дерева показалась Пашкина рыжеволосая голова. – Молодцы, арархи. Настоящие снайперы…. Всё, милые девушки. Возвращаемся в лагерь. Сворачиваем палатки, пакуем рюкзаки и срочно выступаем.
– Сперва завтракаем, а после этого сворачиваем, пакуем и выступаем? – уточнила Аша.
– Нет, завтрак отменяется. То есть, переносится на обед. Или же на ужин. Тут – как пойдёт. Исходя из реальной обстановки.
– Выступаем – по прежнему маршруту?
– И здесь – отрицательный ответ. Сделаем приличный крюк и заберёмся в глухую мирранскую чащу.
– Зачем?
– Затем, что так надо, – начальственно нахмурился Назаров. – Строгие инструкции, выданные майором Подопригорой, предписывают. Мол: – «Лучше перебдеть, чем, лопухнувшись, попасть в плен. А любое значимое происшествие должно, обязательно, настораживать. Насторожился? Изволь – на сутки другие (мирранские, понятное дело) – залечь на дно…». Подбитая вимана, управляемая «теневиками», является происшествием?
– Является, – согласилась дочка хозяина Красного замка.
– Значимым происшествием?
– Более чем.
– Следовательно, забираемся, следуя карте, в ближайшую лесную чащу и пережидаем. Всё, разговоры закончены. За мной, милые барышни…. Пардон. Милейшая из графинь, запрыгивайте мне на плечо. Роса, как-никак. Буду польщён и всё такое прочее…
Возле родника, смешно растопырив передние лапы, стоял Томас и, лениво работая длинным розовым языком, пил воду.
Напившись, бродяга поднял голову и пожаловался:
– Не дают поспать, и всё тут. Сперва нервная старушка принялась вопить, мол: – «Наглые „земные“ гумми пристают…». Ну, думаю, это ей приснилось. Мечты, они иногда – полностью и без остатка – наполняют собой наши сны, вытесняя всё остальное. По себе знаю…. Короче говоря, вновь уснул. Но не тут-то было. Какая-то зараза в небе принялась жалобно выть, как будто ей голову отрывают. Или, к примеру, хвост. Ерунда законченная…. О, Аша, и ты здесь. Пламенный и отдельный привет. Выглядишь – на все сто и даже лучше. Поражён в самое сердце…. Даже крохотный стишок – в мгновенье ока – сам собой сложился в голове. Слушай:
Заворожён, смущён, пронзён, отважен.
А может, просто напрасно, смешон.
Пусть это так. И я не спорю даже.
Тобою я навек заворожён.
Заворожён, порабощён, отважен…
– Спасибо, котик, – растрогалась юная миранская графиня. – Огромное спасибо. Ты такой…
– Какой?
– Очень милый, искренний и непосредственный. Безалаберный и мечтательный поэт, образно выражаясь. То, что старенький добрый доктор – для трепетного девичьего сердечка – прописал…. А что у нас происходит в лагере?