– Ты чего убегаешь?
– А что, нужно стоять и ждать, когда на тебя нападут? – буркнул Давид.
– Где скрипка?
– Потерял!
– Ты мне сказки не рассказывай. Посидишь пару суток – вспомнишь.
Действительно, его продержали почти неделю… и вдруг отпустили. Он даже не понял, что кто-то хлопотал об этом.
Тогда и состоялась встреча Давида с Сашей у тюрьмы. И он благословил тот день, когда стал курьером у Дирижера, день, который приблизил час его свидания с ней. В груди Давида словно зажглась яркая лампочка, согревая душу теплым, ласкающим светом.
В тот же вечер, не думая о возможной слежке, он отправился в парк. Футляр оказался на месте.
Утром Давид принес его Дирижеру. Тот долго смотрел на юношу сквозь стекла очков и вдруг заявил:
– Все содержимое – твое.
– А что там?
– Дома посмотришь. Только закройся в комнате, когда смотреть будешь! – усмехнулся Исаак Моисеевич.
Давид думал, что догадывается о том, что носит в футляре от скрипки. Белый порошок в их городке входил в моду. Давид понимал, что передает смерть людям, но время было такое, когда выживали кто как мог. Однако он ошибался. Это были не наркотики…
Давид открыл дверь своим ключом. Картина была безрадостно привычной: отец спал на диване, рука безжизненно свисала вниз, посинев от неудобной позы. Вовочка смотрел мультики и поедал зефир в шоколаде. К счастью, мамы дома не оказалось. Давид зашел в их с Вовой комнату, где царил беспорядок: журналы, книги, ноты, игрушки… Все валялось где попало.
Он достал дорожную сумку на антресолях и принялся быстро забрасывать туда свои вещи. Затем вдруг остановился и начал выкидывать все на пол. «Зачем мне это?» Он ногой затолкал вещи под диван. Потом нашел тетрадку, вырвал лист и написал:
«Мамочка! Не волнуйся. Я уехал в Киев. Позвоню тебе, когда смогу. Деньги на жизнь в нашем тайнике. Д.З.».
В пустую сумку Давид сунул куртку, взял скрипку и, даже не взглянув еще раз на отца и брата, вышел. Он почти бежал к Исааку Моисеевичу. Давид знал, что Дирижер не любит, когда к нему обращаются с личными просьбами. Но, во-первых, нельзя же было просто исчезнуть, не объяснив директору, что он решил переехать в Киев. А во-вторых, на что жить, когда деньги закончатся?
Исаак Моисеевич дирижировал виртуозно, оркестр выпускников играл как живой организм. Давид, застыв в дверях концертного зала училища, позабыв счет времени, заслушался. Звучала музыка Рихарда Вагнера, второе отделение оперы «Тристан и Изольда». Накал чувств, волнующих, невыразимо прекрасных, поглотил юношу. В такие моменты Давиду казалось, что он один на Земле… Нет, он и Господь. Юноша нервно сглотнул и сел в зале, ожидая перерыва.