Но другой раз так и не наступил!
Они жили вместе уже больше полугода, а ощущение счастья не покидало обоих. Саша решила поступать в мединститут, а пока временно устроилась операционной сестрой в центр пластической хирургии под названием «Шагреневая кожа». Как женщин привлекало такое название, она не понимала, но работы у трех хирургов было хоть отбавляй. Часто они оперировали до двух-трех часов ночи. Давид очень сердился, если Саша задерживалась на работе. Однако в этот раз вернувшейся домой в третьем часу ночи Саше не перед кем было оправдываться. Квартира оказалась пуста. Иногда Давид возвращался с работы под утро, поэтому Саша ничуть не встревожилась: переоделась, приняла душ, зашла на кухню, чтобы вскипятить молока, и только тогда увидела записку:
«Срочно уехал домой. Позвонила мама. У них случилось что-то серьезное… Не волнуйся, зайка, я скоро вернусь. Женщина моя единственная. Люблю, скучаю, целую.
P.S. Деньги на нашем месте.
Давид».
Несмотря на то что Саша еле держалась на ногах, сон мгновенно слетел с нее. Она стояла и не могла пошевелиться. Предчувствие сковало тело, стало тяжело дышать. Немного придя в себя, она схватила телефон и начала звонить Давиду домой. С каждым гудком ей становилось все страшнее. Наконец на том конце провода ответили. Саша догадалась, что это мать Давида.
– Але. Кто говорит?
– Саша.
– Я ждала твоего звонка. Давида посадили.
– Этого не может быть. Что произошло? – едва не теряя сознание, прошептала Саша.
В телефонной трубке послышалось приглушенное рыдание, а вслед за ним протяжные гудки.
Еще примерно час Саша набирала негнущимися пальцами номер Цили Давидовны. Никто не ответил ей, но эти однообразные действия немного успокоили нервы и помогли внести в смятенье мыслей хоть какую-то ясность. Домашнего адреса Давида Саша не знала: ни район, ни улицу, ни тем более номер дома. Ругать себя за легкомыслие теперь было поздно, требовалось отдохнуть, а после… Утро покажет, оно мудренее вечера. Саша рухнула на кровать и тут же провалилась в удушающий сон. Очнулась она через два часа, быстро оделась, кинула в дорожную сумку самые необходимые вещи, не забыла для сына новую модель самолета, которую купил для Павлика Давид. Когда Саша вспомнила об этом, сердце болезненно сжалось, а руки стали деревянными. «Не думай о плохом! Все хорошо! Я люблю его!» – твердила она себе.
Сев в маршрутку, Саша прикрыла глаза. Очень не хотелось общаться с попутчицей, разговорчивой теткой, которая беседами ни о чем рассчитывала скоротать дорогу. Саша же вырабатывала план. Куда идти? Адресов друзей Давида она, конечно, тоже не знала. Вдруг Саша вспомнила о директоре музыкального училища. «Кажется, его зовут Исаак Моисеевич, впрочем, это неважно. Ведь в училище есть адрес Давида, который мне может дать и секретарь». Она облегченно вздохнула и даже начала кивать соседке, правда, иногда невпопад.