— Мужчина ее ласкал. Выше пояса, я имею в виду.
Бедный Эйвери! Его лицо краснело, когда он, заикаясь, выдавливал из себя эти слова.
Но Исабель затошнило от этих слов. Эми — нагая, предлагающая свою грудь… наслаждалась всем этим, получала удовольствие. И дело не в том, что было бы лучше, если бы она отдавалась без удовольствия, но она ведь наслаждалась! Исабель была почему-то уверена, что Эми с удовольствием разделяла наслаждения партнера, и потому ей хотелось заплакать. Несмотря на замечание Арлин Такер, которое она сделала несколько лет назад безапелляционно — и Исабель никогда не забывала его, — что девочки-подростки, имевшие половой контакт, никогда не получают удовольствие, потому что еще сексуально не развиты (с какой стати она так решила?), Исабель знала, что это неправда.
Она знала, что это ложь, потому что касания рук Джейка Каннингема много лет назад наполняли ее очень сильным чувством. Она знала, потому что и через годы она помнила это чувство во всей его полноте — невыносимое наслаждение. Она в бешенстве вскочила с кресла, промелькнула мысль, что с тех пор она жила под постоянным давлением из глубины души, со всплесками, ударами страстного желания, что она хотела, хотела, хотела мужчину, чтобы снова получить это немыслимое удовольствие.
И вместо нее это удовольствие испытала Эми (чтобы не столкнуться с Эми, чьи шаги уже были слышны на крыльце, Исабель бегом бросилась наверх — в свою спальню).
Эми так горячо защищала этого человека. Так не защищают человека, если ты не отвечала столь безрассудно на прикосновения его рук. А что делать с грязными намеками, которые этот человек делал в своей квартире в тот день? Когда сказал, что Эми не нуждается в обучении, или что он тогда сказал, не менее ужасное? О чем он, на что он намекал? Что Эми все умеет?
Как Исабель ненавидела ее. (Она закрыла дверь спальни и села на край кровати.) Это несправедливо!
Несправедливо слышать все время о свободной любви, о парнях и девушках, живущих вне брака, меняющих партнеров, когда прежний наскучил, об этих грязных девицах-хиппи с цветами в волосах. Исабель читала, что теперь в университетских городках доктора раздают противозачаточные пилюли всем, кто хочет, что девицы относятся к своим юным телам, как к игрушкам.
Это причиняло боль.
Ей больно было видеть билборды, теле-, да и любую рекламу, в которой товар представляли соблазнительные молодые женщины. И казалось, что все рекламы используют только их. Казалось, любая реклама несла сексуальный подтекст. Все занимались любовью всем на потребу.