— Жизнь, — сказала Дотти Браун, тоже закуривая, — жизнь смешная.
И они снова рассмеялись, уже не так громко.
Дома под беспрестанный стук дождя Эми смотрела спортивную передачу невидящими глазами.
В миле от Эми стояла в прихожей Эмма Кларк, держа в одной руке телефонную трубку, а другой указывая Эйвери, чтобы он отнес брезентовый мешок с грязным бельем в подвал. Ей даже пришлось щелкнуть пальцами и показать направление, потому что он вроде не понимал, что от него требуется.
— Конечно, им нет дела, — сказала Эмма в трубку, кивая супругу с одобрением, когда он понес коричневый чемодан на второй этаж. — Их заботят только денежки, — и она поморщилась, потому что говорила она с Кэролайн Эррин, женой стоматолога, которая тоже только о деньгах и думает.
Почему-то Кэролайн Эррин не обидело замечание Эммы насчет страховых компаний, она, судя по ее ровному, раздраженному тону, считала, что серьги ее были бесценны, только потому, что ее отец вручил их ей вечером, перед тем как умереть, и он один знал им цену («Конечно», — сказала Эмма Кларк, у которой болела голова и которой не хотелось возвращаться домой под таким дождем), а страховая компания только теперь сообщила ей, что серьги не были застрахованы, хотя украли их еще в марте.
— Да, полная некомпетентность, — сказала Эмма, сидя в черном кресле у телефона и думая, что Эйвери, как и она, расстроен из-за этой девушки, которую Джон привез в загородный дом, — кареглазой Морин, стройной и умной студентки медицинского факультета. Все вроде бы прекрасно, но что-то их смущало.
— Ты не должна верить тому, что говорит страховая компания, — сказала Эмма жене зубного врача, — я перезвоню. Эйвери распаковывается, и я должна проконтролировать его.
Но Кэролайн Эррин, прежде чем повесить трубку, успела задать еще один вопросик:
— Как прошла встреча с новой подругой Джона?
— Прелестно, — сказала Эмма, уже наклонившись и собираясь повесить трубку, — милая девушка. Между прочим, учится на медицинском.
— Ну а если они поженятся, то у них будет богатая семья, правда?
— До этого еще далеко, — сказала Эмма. — Пока-пока.
Она нисколько не была уверена, что так уж и далеко. И эта Морин оказалась вовсе не тем, что Эмма планировала для сына. Эмма открыла шкаф и повесила кофточку. Люди думают, что женщина поступает на медицинский, чтобы стать педиатром, или гинекологом, или акушеркой, на худой конец, принимать роды. Но Морин решила стать проктологом. Эмма села на кровать. Такие врачи всю жизнь заглядывают в задницы. И не только заглядывают, думала Эмма, отодвинув чемодан.