Эми и Исабель (Страут) - страница 4

— Так, — Бев потянулась к телефону, под мышкой на пройме ее бледно-голубой блузки проступил влажный полукруглый отпечаток, — самое время звякнуть старушке Дотти.

Она звонила Дотти каждое утро. Прижав трубку подбородком к плечу, Бев тупым концом карандаша набрала номер.

— Ну что, еще кровишь? — спросила она в трубку, постукивая розовыми ногтями по крышке стола, розовые пластинки ногтей были почти вдавлены в мякоть пальцев.

Цвет ногтей назывался «розовый арбуз» — Бев показывала Эми бутылочку с лаком.

— Идешь на рекорд? На работу не спеши — никто тут по тебе и не думает скучать.

Она взяла со стола каталог «Эйвон» и принялась обмахиваться им, откинувшись на спинку стула, стул под ней жалобно скрипнул.

— Вот и я об этом, Дот, гораздо приятнее смотреть на милую мордашку Эми Гудроу, чем слушать твое нытье. — Бев снова подмигнула Эми.

Эми уткнулась в калькулятор, складывая очередные цифры. В приятных словах Толстухи, конечно, не было ни капли правды. На самом деле она очень скучала по Дотти. Да и как могло быть иначе? Они дружили всю жизнь и просидели в этой комнате дольше, чем Эми прожила на свете, хотя для самой Эми это было непостижимо. К тому же надо учитывать, до какой степени Толстуха Бев любила поговорить. Она сама так и сказала: «Я не в состоянии заткнуться и на пять минут». Как-то раз Эми специально засекала время, и все в точности подтвердилось. Бев объясняла: «Это физическая потребность», и так оно и было, наверное. Казалось, необходимость болтать была такой же острой, как истребление мятных леденцов или курение, и Эми боялась, что своей замкнутостью, наверное, разочаровывает Толстуху Бев, которая ей очень нравилась. Совершенно неосознанно она винила в этом мать. Мать ее тоже не отличалась разговорчивостью. Сидит целыми днями и стучит на машинке — хоть бы к кому подошла, спросила, как дела, пожаловалась на жару, наконец. Наверняка мать знала, что ее считают зазнайкой. И уж точно такое отношение к матери не могло не сказаться на отношении к дочери.

Но Бев не подавала никаких признаков разочарования тем, что делит свой угол с Эми. Повесив трубку, она подалась вперед и, понизив голос, доверительно сообщила Эми, что во всем городе нет большей эгоистки, чем свекровь Дотти Браун. Дотти захотелось картофельного салата (а это очень хороший признак), но когда она сказала об этом свекрови, у которой этот салат получается отменно — это все знают, — так вот, Беа Браун предложила Дотти встать с постели и собственноручно начистить картошки.

— Кошмар! — согласилась Эми.

— Не то слово! — Толстуха Бев села на стул и зевнула во весь рот, она похлопала себя по мясистому второму подбородку, и глаза ее увлажнились.