— О боже, — заскулила она. — О господи.
Она протащила стул с кухни до двери, подперла им дверную ручку, как ее мать в феврале после исчезновения Деби Кей Дорн.
По рукам Эми, по ее голым ногам побежали мурашки, мгновенно во рту пересохло. Она схватила телефон и стала звонить матери, потому что теперь все, что она хотела, это услышать мамин голос. И все же за секунду до того, как телефон в офисе, где работала Исабель, зазвонил, Эми повесила трубку. Сквозь страх, подобно тончайшей серебряной нитке, пробилась мысль, что если она позвонит сейчас, то мама ударится в панику. (Эми уже паниковала, ее руки на кухонном столе ходили ходуном.) И тогда, после этого случая, мать захочет знать, где Эми бывает, захочет знать еще сильнее, чем теперь. А вдруг мистер Робертсон снова обратит на нее внимание?
Эми не стала звонить маме.
Но она перепугалась не на шутку. Эми заставила себя пойти наверх, заглянуть под кровати, открыть шкафы. Вешалки в шкафу у матери закачались, зловеще позвякивая, когда она открыла дверцу. О, как же она испугалась. Жуткий, тихий, темный дом. Эми сбежала вниз и даже проверила кухонные шкафы, открыла дверь холодильника. Она боялась посмотреть в окно, на дорожку к дому или на крыльцо, а вдруг там кто-то есть?
Она безумно боялась, что кто-то может подглядывать в окно, пытаясь рассмотреть среди теней в доме, где прячется Эми.
С тихим плачем она проползла в стенной шкаф в передней, села на сапоги за зимним подбитым ватой маминым пальто. Она думала о Деби Дорн, каждая мелочь, которую она слышала или читала, вспомнилась ей. Малышка, двенадцатилетняя Деби, одетая в свитер и гольфы с люрексом, ждет, когда мама вернется домой. Она исчезла между двумя и пятью часами, не дождавшись маму.
Эми была слишком испугана даже для того, чтобы прятаться в шкафу. Спотыкаясь о сапоги, она выползла наружу, глаза ее шарили по прихожей. Снова она обошла весь дом, проверяя все и везде, а потом села за кухонный стол и стала ждать. Она не знала, чего ждет — похитителя или мать, того, кто явится первым. Или, может, надо бежать из дому. Может, безопасней, думала она, если вообще куда-нибудь уйти. Но голая тропинка, пустое пространство Двадцать второго шоссе… Она сидела, оставляя влажные следы ладоней на столе.
И тогда снова зазвонил телефон.
Эми смотрела туда, где он стоял на кухонном столе, черная змея снова, шипя, поднимала голову. Эми заплакала и взяла трубку.
— Знаешь что? — сказала Стейси воодушевленно, жуя жвачку и выдувая пузырь. — Я уже на седьмом месяце! Ты можешь поверить, что я беременна?