Перед глазами пробежала вся жизнь! Но состояла она исключительно из образа Сергея Степанцова, словно больше ничего хорошего в Юлькиной жизни и не случалось. А что было-то?! Родилась, училась, дружила и общалась, но сильно, так, чтобы до гробовой доски, не влюблялась. И вот сейчас она прихлопнет ее, эта пресловутая гробовая доска, и умрет Юлька, только начавшая влюбляться и понимать, насколько ярки краски мира, когда голова кружится от вида любимого мужчины, ноги подгибаются и голос дрожит. Какая несправедливость! Она толком даже не целовалась с ним! Нет, не может себе Юлька позволить так безалаберно погибнуть в руках этого бандюгана. Да, она хочет жить и целоваться с любимым мужчиной! А этого гада для начала можно покусать! И Юлька крепкими молодыми зубками вцепилась в его ладонь.
Хомяков взвыл, отдернул руку от ее рта, но саму Юльку не выпустил. А тут еще с противной улыбочкой на холеной физиономии во двор вернулся Цыплаков. Он мигом оценил ситуацию и кивнул прорабу, мол, тащи ее к машине. Юлька растерялась, поняв, что с двумя мужиками ей не справиться. А если она закричит, то из вагончика прибегут еще трое. Что ей делать?!
Пока она метала гневные искры глазищами, а пара злодеев недобро усмехалась и продолжала тянуть ее со двора, пришло неожиданное подкрепление. Во двор ветхого строения ввалилась толпа граждан в пляжной одежде с транспарантами и громкими криками.
– Пляж – наш! Пляж – наш! Пляж – наш! – скандировала большегрудая представительная дама в соломенной шляпе, остальная пара десятков человек подхватывала и повторяла.
– Руки прочь от нашей общественной собственности! – хорошо натренированным голосом прокричал в рупор Василий Васильевич Голубцов, грозной тучей в желтых полосатых шортах до колен и синей футболке двинувшийся на прораба.
Хомяков моментально отдернул руки от Юльки и сделал вид, что сдувает с нее пылинки. Юлька себя общественной собственностью не считала, но искренне обрадовалась такому решительному натиску со стороны пикетчиков.
– Товарищи! – прокричал Василий Васильевич, остановившийся рядом с Юлькой. – Начинаем общественные слушания по делу сноса этого ветхого строения!
– Пардон, господа, позвольте, – возмутился Цыплаков, до этого сделавший вид, что он тут совершенно ни при чем, а только мимо проходил. – Какие еще общественные слушания?! Они прошли! И все жильцы были согласны с администрацией! И все переехали!
– Нет, не все, – возразил ему Голубцов, указывая на Юльку. – Некоторые граждане отказываются подписывать драконовские договоры, делающие из них лиц без определенного места жительства!