Набоков… допустил неточность, описывая фонетику имени Лолита. — В первых строках романа рассказчик, Гумберт Гумберт, описывает фонетику имени в таких выражениях: «JIo-ли-та: кончик языка совершает путь в три шажка вниз по нёбу, чтобы на третьем толкнуться о зубы. Ло. Ли. Та» (перевод В. Набокова). На самом деле при произнесении слова «Лолита» кончик языка совершает не ряд последовательных движений вдоль по нёбу, а передвигается в двух противоположных направлениях: от слога «ло» до слога «ли» — назад, от слога «ли» до слога «та» — вперед. В русском произношении эта последовательность еще более явная, чем в английском.
…путали порой сокола с цаплей… — В шекспировском «Гамлете» (акт II, сцена 2) в беседе с Розенкранцем и Гильденстерном Гамлет уверяет: «Я безумен только при норд-норд-весте; когда ветер с юга, я отличаю сокола от цапли» (перевод М. Лозинского). В оригинале эта цитата звучит так: «I am but mad North, North-West: when the Winde is Southerly, I know a Hawke from a Handsaw». Толкователям и переводчикам всегда доставляла неудобство двусмысленность слова handsaw, которое означает «ручная пила»; из предположения, что handsaw — это искаженное heronshaw, hemsew, диалектное harnsa («цапля»), возникли традиционные русские переводы. Высказывались предположения, что hawk в этой фразе тоже означает не птицу (между прочим, это не сокол, а ястреб), а что-то другое. Выражение нигде, кроме как у Шекспира, не встречается, и что именно имеет в виду Гамлет, остается неизвестным (сразу после этой реплики разговор прерывается приходом Полония).
Второй пример относился к «Атаке легкой кавалерии»— «Атака легкой кавалерии» (The Charge of the Light Brigade) — одно из самых знаменитых стихотворений английского поэта Альфреда Теннисона (1809–1892), было написано по горячим следам трагического эпизода Крымской войны. В октябре 1854 года в ходе Балаклавского сражения генерал лорд Раглан отдал легкой кавалерийской бригаде приказ не допустить потери артиллерийских орудий, которые русские начали увозить от британских редутов; мысль о том, что британские пушки будут продемонстрированы как трофеи на параде в Севастополе, была для Раглана невыносима. Приказ был сформулирован так: «Лорд Раглан приказывает кавалерии быстро выдвинуться к линии фронта — преследуя неприятеля и пытаясь не допустить, чтобы неприятель захватил орудия. Конная артиллерия может сопровождать атаку. Французская кавалерия слева от вас. Выполнять немедленно». В этой формулировке приказ был не только неясен, но и абсурден: легкой бригаде предлагалось въехать в ущелье, которое со всех сторон простреливалось русской артиллерией; даже направление удара не было точно определено. Из-за сложности коммуникаций во время сражения и из-за напряженных отношений между высокопоставленными офицерами, обсуждавшими между собой приказ, — капитана Нолана, который его доставил, генерал-лейтенанта графа Джеймса Кардигана, командира легкой бригады, и фельдмаршала графа Лукана — атака оказалась направлена на самый опасный участок фронта. Из 673 (или, по новейшим данным, 661) участников атаки погибло 113, было ранено 134, 45 человек попали в плен. Было потеряно 362 лошади. Жертв в конечном счете оказалось ненамного больше, чем у русских (180 убитыми и ранеными), и гораздо меньше, чем сообщалось в британских газетных отчетах, на которых основывал свою версию Теннисон. Благодаря стихотворению, сразу ставшему классическим, атака легкой кавалерии под Балаклавой превратилась в один из мифов о «героическом поражении», без которого не бывает полноценной военной мифологии. Стихотворение цитируется в переводе Ю. Колкера. Использована монография о Крымской войне британского историка О. Файджеса.