У госпожи Бовари была собака, подаренная ей лесником, которого ее муж вылечил от воспаления легких. Это ипеpetite levrette d’Italie: маленькая сучка итальянской борзой. Набоков, не жалующий никого из переводчиков Флобера, передает это как whippet (уипет). Прав он или нет с зоологической точки зрения, но половую принадлежность животного он безусловно теряет, а мне это кажется небезразличным. Собака эта приобретает мимолетную значимость в качестве… не то чтобы символа и не вполне метафоры — назовем это фигурой речи. Эмма заводит борзую, когда они с Шарлем еще живут в Тосте: это время ранних всполохов неудовлетворенности в ее душе, время скуки и недовольства — но пока что не падения. Она берет свою борзую на прогулки, и животное — тактично и кратко, на пол-абзаца или около того — становится чем-то большим, чем просто собака: «Мысли Эммы сначала были беспредметны, цеплялись за случайное, подобно ее борзой, которая бегала кругами по полю, тявкала вслед желтым бабочкам, гонялась за землеройками или покусывала маки по краю пшеничного поля. Потом думы понемногу прояснялись, и, сидя на земле, Эмма повторяла, тихонько вороша траву зонтиком:
— Боже мой! Зачем я вышла замуж!»
Это — первое появление собаки, деликатная вставка; потом Эмма гладит и целует ее голову (как Гюстав делал с Нероном/Табором): у собаки печальные глаза, и Эмма говорит с ней, словно утешает опечаленного человека. Она говорит, иными словами (и в обоих смыслах), с самой собой. Второе появление собаки, оно же последнее, происходит, когда Шарль и Эмма переезжают из Тоста в Ионвиль — этим путешествием отмечен переход Эммы от фантазий и мечтаний к реальности и падению. Обратите внимание на попутчика, который едет в одном дилижансе с ними, — это иронично названный господин Лере, торговец заморским товаром и по совместительству ростовщик (финансовое падение не менее губительно для Эммы, чем сексуальное). По дороге борзая Эммы убегает. Битые четверть часа они свищут и зовут ее, потом сдаются. Г-н Лере уже тогда лицемерно ободряет Эмму, рассказывая ей утешительные истории о пропавших собаках, которые возвращались к хозяевам, несмотря на внушительные расстояния; известен случай, когда один пес вернулся в Париж из Константинополя! Реакция Эммы на эти россказни неизвестна.
Что случилось с собакой — также неизвестно.
4. Собака утонувшая и Собака фантастическая. В январе 1852 года Флобер и Дюкан были в Греции. Они посетили Марафон, Элевсин и Саламин. Они познакомились с генералом Моранди, кондотьером, сражавшимся при Миссолунги; он яростно отрицал клеветнические слухи, пущенные британской аристократией, будто Байрон в Греции морально разложился. «Он был великолепен, — сказал им генерал. — Он выглядел как Ахиллес». Дюкан рассказывает, как они ездили в Фермопилы и прямо на поле битвы перечитывали Плутарха. 12 января они направлялись в Элевферы — двое друзей, драгоман и вооруженный полицейский, которого они наняли в качестве телохранителя, — и тут погода испортилась. Хлынул ливень, равнину, по которой они двигались, затопило, скотчтерьер полицейского был снесен внезапным потоком и утонул в пучине. Дождь перешел в снег, тьма сгустилась. Тучи заслонили звезды, и путники оказались отрезанными от всего мира.