Поэтому, когда марковцы оставили усадьбу, Изенбек или задержался, сказав, что догонит, или же, отъехав недалеко, вдруг «вспомнил», что забыл нечто. Затем он вошёл в дом и достал парабеллум, потом сложил дощечки, ещё все целые, в мешок. Безбедное будущее было обеспечено, и не надо бояться, что сокровище украдут — кто позарится на старые доски?
Изенбек отбыл в эмиграцию из Крыма, значит, он ещё повоевал и в армии барона Врангеля, а война — не музейное хранилище. Мешок возили в телеге, он падал, и его бросали, роняли и ударяли. Некоторые дощечки раскололись, некоторые вообще рассыпались в труху, из (предположительно) 45 достаточно целыми остались 38.
Жизнь русской эмиграции тех времён более-менее известна: русские офицеры-таксисты в Париже, русские дворянки на панелях Пляс Пигаль, тараканьи бега в Стамбуле и т.д. Каждый выкручивался как мог, каждому нужны были средства к существованию.
Сведения о судьбе «Книги Велеса», относящиеся к началу 20-х годов, есть, но они носят характер немногочисленных легенд.
Болгарский историк и политик Тодор Дичев: Изенбек вывез из России не один мешок, а два. Во втором была другая рукопись, и её Изенбек продал Софийскому университету, но потом эта рукопись таинственно исчезла, не осталось даже копии.
Информация к размышлению. Имеются данные, что Е.И. Задонская упоминала о какой-то загадочной «второй» рукописи, но очень возможно, что её просто не так поняли. На дощечках могли быть два разных по смыслу и содержанию текста — вот об этом могла говорить Задонская.
Продолжим. Югославский историк Р. Момчилович: в 1923 году в Белграде некий русский офицер пытался продать специалистам найденные им в годы Гражданской войны в России дощечки с древними текстами, но их признали подделками.
Хотя эти данные не подтверждены документально, но им можно верить. Изенбек мог сначала попасть в лагерь для перемещённых лиц (в Турции или другой стране). Выйдя оттуда, он направляется в славянские страны — только там могут по достоинству оценить его сокровище.
Обе попытки продать дощечки не удались, он едет в Париж. Сколько он пробыл во Франции — неизвестно, но в 1924 году Изенбек уже живёт в Брюсселе и работает художником на фабрике ковров общества «Тапи», где создаёт около 15 тысяч рисунков ковров как персидских, так и других восточных стран. Умер Изенбек, как известно, 13 августа 1941 года на своей квартире в Брюсселе.
Художником Изенбек был, без сомнения, превосходным, если только 60 его работ из 660 были оценены в 50 тысяч долларов. Но все 660 его работ и 15 тысяч ковровых эскизов были созданы уже в Брюсселе за 17 лет. При тогдашнем одном выходном дне в неделю ему требовалось рисовать каждый день три картины, рисунка, эскиза. Не многовато ли даже для талантливого художника? Похоже, Изенбек работал как лошадь…