Екатерина II довольно быстро узнала о появлении в Рагузе самозванки. Рагузские власти не питали симпатии к России, их не устраивало присутствие русского флота в Средиземном море, но бывшая Рагуза, а ныне Дубровник, расположена в Хорватии, в прошлом одной из республик Югославии, и не исключено, что весть о «княжне» передали в Россию люди славянской национальности, относящиеся к России с симпатией. Но Екатерине в тот момент было не до самозванки — Пугачёв был страшнее. Поэтому она отписала в рагузский сенат, что не стоит обращать внимание на домогательства какой-то «побродяжки» (подлинное выражение Екатерины), но для себя выводы сделала серьёзные.
Слова про «побродяжку» стали, наверное, достаточно широко известны многим, в том числе и таинственной спецслужбе. «Княжна» была временно отставлена в сторону (такой вариант возможен), т.к. Пугачёв и N действовали довольно успешно, но после Казани стало ясно, что «дело Пугачёва» провалилось. Вот когда бы пригодилась «княжна» — «дочь Елизаветы Петровны» как запасной вариант, но Тараканова уже «засветилась» раньше времени. Разыгрывать эту «карту» для таинственной спецслужбы стало опасно, чтобы не «засветиться» самой, а потому Михаил Доманский вполне мог получить приказ типа неоднократно упоминаемого в детективах: «Действуйте на свой страх и риск, в случае провала вы являетесь просто авантюристом-одиночкой, а мы постараемся вас выручить».
Замыслы «княжны Таракановой» были амбициозные: планировалось в качестве помощи Пугачёву поднять восстание в Польше и Белоруссии, просить турецкого султана оказать поддержку против России. В этом самозванку поддержал французский король Людовик XV, стремившийся не допустить усиления России. Начав осуществлять задуманное, «княжна» и иже с ней направились морем в Стамбул просить султана о помощи, но из-за непогоды надолго застряли в Рагузе, оттуда Екатерина и получила весть о самозванке. Из Рагузы, ещё до захвата Пугачёва, «княжна» послала письма главнокомандующему русской средиземноморской эскадры графу Алексею Орлову и отдельно морякам его эскадры. Но оба письма оказались на столе первого адресата — Алексея Григорьевича Орлова.
Есть легенда, что пять братьев Орловых — Иван, Григорий, Алексей, Фёдор, Владимир — были потомками того стрельца, который в «утро стрелецкой казни» оттолкнул Петра с пути к плахе, сказав: «Подвинься, я здесь лягу!» Это бесстрашие приговорённого к смерти настолько изумило царя, что он, назвав стрельца «орлом», помиловал его. Братья Орловы, как и их пращур, отличались дерзостью и отвагой, но первым из них был Алексей. Он, а не Григорий, был одной из главных фигур переворота 1762 года, приведшего на престол Екатерину. Он «помог» умереть Петру Фёдоровичу (Петру III), за что Екатерина была у него в долгу. А ещё в нём соединялись ум, удивительная проницательность, безумная храбрость, неслыханная уверенность в себе, дерзость, отсутствие всяких проявлений совести, расточительность, презрение к общественному мнению — так сказал про Алексея Орлова один из позднейших писателей-историков.