Равелла помолчала, посмотрела на герцога и засмеялась:
— Боюсь, мои платья снова оказались в узелке. Я, кажется, никогда не смогу ездить с чемоданом.
— По-моему, вы выбираете самый неудобный способ путешествий, — холодно сказал герцог.
На щеках Равеллы появились ямочки.
— Был один случай в этом путешествии, но вас не было, чтобы спасти меня.
На другом конце стола послышался взрыв смеха и визг одной из женщин. Ее сосед обнял ее и пытался поцеловать. С почти искренним отвращением она оттолкнула его. Хотя ее руки были слабыми, он потерял равновесие и с шумом упал под стол.
Глаза Равеллы округлились от удивления.
— Он заболел? — спросила она.
Кажется, герцог вдруг вспомнил о своих обязанностях.
— Если вы закончили, Равелла, будьте добры подняться наверх и подождать там. Я поговорю с вами позже.
Равелла встала. На лице ее отразилась тревога, которую она почувствовала из-за резкости его тона.
— Вы не сердитесь на меня? — спросила она.
Герцог повернулся к лакею:
— Проводите мисс Шейн в будуар и попросите экономку сделать все, что она попросит.
— Хорошо, ваша светлость.
— Но, пекки… — пролепетала Равелла.
Герцог поклонился ей, она сделала реверанс. Затем послушно пошла к двери.
Будуар был прелестной комнатой, выходящей окнами в сад, но Равелла не заметила очарования обстановки. Она ходила взад и вперед по мягкому ковру взволнованно, пока миссис Пим, экономка, пожилая женщина с седыми волосами и чопорно сжатым ртом, не подошла к дверям.
— Вам что-нибудь нужно, мисс? — спросила она, и голос ее, несмотря на уважительный тон, сумел выразить неодобрение.
— Нет, благодарю, — ответила Равелла, но передумала. — Я бы хотела умыться и причесаться.
— Пойдемте со мной, мисс.
Спина миссис Пим, прямая как палка, была весьма красноречива. Равелла шла за ней, чувствуя себя школьницей.
Спальня, куда привела ее миссис Пим, была так красива, что даже после великолепия Линке Равелла не могла скрыть восторга и изумления. Кровать, отделанная серебром, покоилась на спинах двух больших лебедей, вылепленных так искусно, что каждое перышко казалось настоящим. Ниша, в которой она помещалась, была завешена легким белым шелком. Занавеси на окнах были бледно-голубые, шелковые, а еще за ними помещались занавеси из вышитого муслина. Серебряная софа, украшенная лебедями и обтянутая бледно-голубым шелком в тон занавесям, стояла у камина. Огромное зеркало в серебряной раме занимало почти всю стену и отражало письменный прибор из слоновой кости, ларец для драгоценностей и еще один побольше для шалей и светло-голубой ковер.