– Гален, геквертиш, ты что творишь?! – Катарина раскраснелась от гнева.
– Госпожа ней-Эссен, вы ничего странного не заметили? – с явным ехидством смотрел на свою спутницу здоровяк. – Эта девушка испугалась нас больше, чем темного. И спряталась у него за спиной.
Катарина озадаченно молчала.
– Быть может, вы посмотрите вслед нашей паре и скажете, во что спасаемая вами девушка одета?
– В ученическую мантию, – протянула та.
– Готов биться об заклад, что это мантия Даркина.
– Кат странно держит левую руку – похоже, он ранен, – промолвил Альвин. – Его костюм разорван и в крови, он явно дрался.
– А вот на девушке крови нет, – подхватил Гален. – И о чем это говорит?
– Ты хочешь сказать, что он ее спасал? – Катарина с недоумением посмотрела на спутника. – Но он же темный!
– Факты говорят сами за себя.
– Все равно нужно за ними проследить, мало ли что!
– Да я и не против, – добродушно усмехнулся Гален. – Только близко не подходи, а то Даркин сегодня нервный. И еще я хотел спросить – ты почему так странно ругаешься?
– Почему странно? И не надо мне опять говорить, что приличные девушки не ругаются!
– Не буду, – поднял руки молодой человек. – Просто твой любимый «Геквертиш» полностью звучит, как «Приди, Разрушитель» или «Забери тебя Разрушитель».
– Пошли уже, знаток непечатной словесности, – поторопил друга Альвин.
Троица проследила за темным до здания библиотеки, где тот и оставил свою спутницу. Убедившись, что девушка скрылась внутри, Даркин направился к молодым магам.
– Как пройти до академии? – осведомился он у Галена.
– Тебе лучше идти вот по этой улице вдоль стены, – указал тот направление. – Через центр короче, но тебе в таком виде лучше страже не попадаться.
– Благодарю.
Темный проследовал в указанном направлении.
– Думаю, лучше пойти за ним, – сказал Альвин. – Вдруг к нему все-таки прицепится стража.
– Тебя это волнует? – удивился Гален.
– Нет, – отрезал тот и направился вслед за ушедшим магом.
– Какая, собственно, разница, каким путем возвращаться? – пробормотал Гален, присоединяясь к товарищу. Катарина молча догнала их и пошла рядом.
Ввалившись в комнату, я первым делом скинул остатки камзола и рубашки, потом осмотрел руку. По предплечью расплывался огромный синяк. Перелом если и был, то закрытый. Помниться, я видел среди готовых печатей Ларгоса предназначенную для исцеления. Меня бьет дрожь. Кажется, это называется адреналиновый отходняк. Наконец нахожу то, что нужно. Формирую из силы несложный рисунок. Проходя через плоскость печати, энергия немного меняется. Чувствую, как срастается трещина в кости и рассасывается гематома. Получилось! Три минуты – и рука как новая, правда и силы потрачено немало. Падаю на кровать, но сон все не идет. Заново вспоминаю драку. Нужно все-таки учиться какому-нибудь боевому искусству. В драке я совершил, кажется, все возможные ошибки. Вообще жив я остался лишь чудом. В памяти всплывают подробности. Дорогие камзолы нападающих. Шпага с серебряной насечкой. Платье девушки, кстати, тоже не из дешевых. Странный амулет у нее на шее. Полностью разряженный. С жертвой нападения мы не перемолвились и парой слов. Она даже имени своего не назвала, так и молчала всю дорогу. Возможно, это последствия шока. Или нет.