— Так там же ты был, — захлебываясь от смеха, возразила она ему.
— Да, там был я, но я, между прочим, воспитывался в приличной семье, и мои родители не учили меня давать каждому заходящему в дом мотоциклисту, — серьезно и с достоинством объявил Борис, в то время как все, уже полностью обессиленные от хохота, не могли и слова сказать.
— Борька, ну хватит уже, дай хоть пожрать, наконец, — с трудом выговорила Наташа.
— А, так ты сюда пожрать приехала! — тут же с готовностью накинулся он на нее. — Блин, кого же тут навезли. Только о жратве и думают. А ты о духовной пище хоть раз в жизни подумала? Я, может, сюда Рембрандта читать приехал. А вот ты Рембрандта читала?
— Читала, читала, — вытирая слезы, ответила та. — И Рембрандта, и Ван Гога, и Пикассо.
— Ну, ладно, — милостиво согласился он. — Тогда можешь жрать. Мне, кстати, тоже пора подкрепиться, а то с вами тут заморишься.
Все дружно принялись за еду, не забывая время от времени наливать и выдавать тосты. Потом Игорь сбегал в дом за гитарой, и полились задушевные студенческие песни. Все расслабились, даже Борис перестал острить, проникнувшись лирическим настроением. Мужчины все как один обняли своих жен, те прижались к ним, положили им головы на плечи.
Не успела Лиза подумать, что только они с Полонским сидят порознь, как почувствовала у себя на плече его руку. Она повернула голову к нему, он лукаво подмигнул ей, указав взглядом на свое плечо. Лиза тихонько фыркнула, но послушно прижалась к нему.
Ну и пусть это не по-настоящему, а просто для видимости, подумала она, но все равно, как хорошо. Интересно, буду ли я еще когда-нибудь так счастлива.
В воздухе запахло вечерней свежестью. Все встали, женщины начали убирать со стола, мыть посуду.
— Так, — не выдержала Ира, глядя на разомлевших мужчин.
— Быстро встали и пошли мыть сковородки и мангалы.
— Интересно, зачем же мы тогда жен заводили и с собой их сюда привозим? — начали дружно отпираться те.
— Жены нужны совсем для другого, — отвечали им. — Давайте вставайте и начинайте работать.
Первым сдался Игорь.
— Ладно, видно, и посуду мыть тоже не женское дело. Пошлите, поможем им уже.
Все встали, кроме Бориса, который еще, как видно, надеялся, что о нем забудут.
— Борька, давай тоже поднимайся. Вот этот казан твой. Начинай его чистить, — скомандовала ему жена.
— А волшебное слово? — жалобно сказал он, стараясь оттянуть время.
— Не-мед-лен-но, — по слогам отчеканила супруга. — Вот это и есть твое волшебное слово.
— Боже, я женился на прапорщике, — пробормотал бедный муж и послушно начал отдраивать казан.