— Значит, ты действительно заболел? — ехидно поинтересовалась Мирта.
— Да, — сухо ответил он.
— И что с тобой? — напирала Мирта.
— Не знаю.
— У тебя температура? Галлюцинации? Рвота?
Джено презрительно посмотрел на нее и направился к красной вилле. Мирта подняла с земли пару камней и запустила ему вслед.
— Ты сумасшедший, — крикнула она, — а эта безумная старуха — ведьма.
Марлония, Джоя и Галимед тоже швырнули по камню и попали Джено в спину. Никозия хотел помешать им, но в этот миг Джено затормозил. Обернувшись, он устремил на них полный ненависти взгляд. Его черные глаза сфокусировались на ребятах, и неожиданно целая горсть камней поднялась с земли, словно подхваченная порывом ветра, и обрушилась на головы перепуганных одноклассников.
Мирта завопила, Джоя и Марлония присели на корточки, Галимед упал на землю, а Никозия протянул к нему руки с криком:
— Я же твой друг! Друг, понимаешь?
Джено неподвижно смотрел на эту сцену, так и не ответив Никозии. Сердце у него сильно билось, а руки взмокли. Неужели с помощью мысли он сотворил волшебство? Он вспомнил черные кружочки мадам Крикен и ее рассказ о магипсии и телекинезе. До красной виллы он долетел в один миг.
— Мадам Крикен, у меня получилось! — крикнул он с порога.
Пожилая синьора вышла из потайной комнаты, той самой, где хранилась большая черная печать, закрыла за собой дверь и взяла мальчика за руку.
— Что у тебя получилось? — спросила она, поправляя длинное красное платье из фланели и шелка.
— Телекинез. Силой мысли я поднял камни и обрушил их на моих одноклассников.
— Зачем ты это сделал?
— Они надо мной издевались.
— Больше никогда так не поступай! Ты должен научиться контролировать силу своего разума, — сказала женщина.
Мальчик сел. Она привычно разлила чай «С. Р.» и поставила на стол печенье «Н. Ф.», затем сказала:
— Сегодня я поведаю тебе свою историю.
Наполеон свернулся клубочком на холодильнике, зажмурил один глаз и пошевелил усами. Затем вильнул хвостом, задел стеклянную вазочку, заставив ее зашататься. Мадам Крикен погрозила ему пальцем:
— Прекрати свои штучки, Наполеон! Нам необходима тишина.
Кот поджал пушистый хвост и замер. Синьора оперлась о стол и с меланхоличным видом принялась рассказывать, каким было золотое время Аркса Ментиса. Время, теперь уже прошедшее.
— Среди нас, мудрецов, царили дружба и солидарность. Псиофы, взрослые, были очень образованными и доброжелательными людьми, они умели контролировать силу разума и занимались научными изысканиями. Но пятнадцать лет назад, когда умер прежний суммус сапиенс, Риккардо Дель Пиджо Ферро по прозвищу Железный пест, события стали развиваться наихудшим образом.