Бурмин. Найди-найди.
Голубев. Иван Васильевич, разрешите заметку.
Петров(возвращая заметку). Возьми. А ты, Бурмин, лично проверь, что там такое происходит у вдовы капитана Вихрева — Почтовая улица, двадцать три. Жена капитана Вихрева, запомнил?
Бурмин. Запомнил.
Голубев. У меня все, Иван Васильевич. Попутчика теряю?
Петров. Теряешь, да и какие вы попутчики — на машинах. Ты бы для расширения кругозора почаще в автобусах ездил или ножками, ножками...
Голубев. Придется ножками, Иван Васильевич! (Уходит.)
Петров(в коридор). Коля, прикажи подать чаю.
Оргеев(появляясь). Есть, Иван Васильевич! (Приносит чай и уходит.)
Бурмин. Он у вас адъютантом был?
Петров. Был. Храбрый парень.
Бурмин. Ему, наверное, в мирное время скучно?
Петров. Нет... Как бы человек храбр ни был, а умирать все равно не хочется. Честное слово, приятно увидеть в небе рейсовый «Дуглас», и не нужно гадать, — свой или чужой. Пей чай, Бурмин. Прекрасный напиток. Было время, мы его по неделям не видели.
Присели за маленький столик.
Бурмин. Да, было время, Иван Васильевич.
Петров. И хорошо, что кончилось. Ты где живешь, Бурмин?
Бурмин. В рабочем городке.
Петров. Свой дом?
Бурмин. Отец построил. Три комнаты, и крышу железом покрыл.
Петров. Все время и живешь там?
Бурмин. Нет, до войны жил в городе. А после гибели жены живем у матери. И дочери с бабкой лучше, та за ней смотрит.
Петров. Это твоя дочь в местной газете у Голубева работает?
Бурмин. Моя. Понимаете, какую профессию избрала.
Петров. Острый глаз у нее. Смотри, еще и до отца доберется.
Бурмин. А ведь перед войной школу кончила.
Петров(внезапно). Так что у тебя?
Бурмин(очень серьезно). Хочу разобраться в своих ощущениях.
Петров(присматриваясь к Бурмину). Давай разбираться... в ощущениях.
Бурмин. Два месяца я в горисполкоме. Как будто повышение после райсовета, как у вас, военных, — с полка на дивизию. Но лучше бы мне снова в батальон...
Петров. Ты гражданскую терминологию применяй, а то не все понятно.
Бурмин. У меня такое впечатление, что я воду в ступе толку.
Петров. Ты думаешь, это понятней?
Бурмин(возбужденно). Иван Васильевич, может, я высказал бы все на бюро горкома, чтобы не показалось, что я оговариваю Ратникова?
Петров. Ну-ну, зачем же сразу на бюро. Давай раньше сами разберемся, в чем дело.
Бурмин. Понимаешь, Иван Васильевич, тут все дело в существе, в основе. Мы — исполком. Исполнительная власть народа. Народ нас избрал, и мы для него не просто хозяева города, мы те, которым он доверил свой быт, свою экономику, здоровье, таланты.
Петров(остро). А ты?
Бурмин. А я... Мне стыдно сказать — чиновником стал... Я два месяца здесь. Каждый день я обязан входить глубже в работу, но я не хочу входить глубже в эту работу, в эту проторенную колею.