— Никита, — быстро ответил Андрей. — Я понимаю, что мои слова звучат несколько странно…
— Да уж, Андрей, несколько — чуть-чуть! — странновато.
— Погоди, Никита, не перебивай… — Андрей торопился. Он отлично видел недоверие в глазах Кудасова. — Конкретной информации у меня нет. Но… но я точно знаю: тебя заказали. Уже прилетел киллер.
— Откуда он прилетел? Из Африки? С Марса?
— Не знаю… из другого города. Я его не вижу. Профессионал, снайпер. Умен, холоден… он не промахнется.
Внешне Кудасов выглядел спокойным, но на душе у него было паскудно. Он ни на секунду не сомневался, что Андрей болен. Болезнь, вероятно, вызвана тяжелой черепно-мозговой травмой, которую тот получил в конце мая. Кудасов выглядел спокойным, но внутри у него закипала ненависть к этим подонкам, искалечившим умного, талантливого человека. Ко всем этим Антибиотикам, Бабуинам и их подручным. Ко всей этой нечисти, готовой убить или искалечить любого ради своей сытой скотской жизни… Много лет Никита Кудасов отдал борьбе с ними. И никогда еще он не ощущал себя таким беспомощным.
— Ладно, Андрюха, — сказал подполковник. — Разберемся. Ты в голову не бери. Я ведь тоже не пацан — убить меня не так-то легко. А сейчас извини — побегу. Работы невпроворот, сам понимаешь. Завтра мы поговорим на эту тему подробней. Лады?
Подполковник Кудасов не знал, что завтра никакого разговора уже не будет.
Топтун, сопровождавший Андрея, когда-то работал в системе ГУВД. Подполковника Кудасова он знал в лицо. После встречи Андрея и Никиты он доложил своему руководству об этом контакте. Спустя еще два часа Николай Иванович Наумов сообщил об этом Антибиотику. Палыч обеспокоился и приказал активизировать операцию.
Вечером человек, обеспечивающий связь с Шурупом, передал: все готово. Завтра Директор перестанет быть опасным.
Обнорский страшно злился на себя. Чего он добился встречей с Кудасовым? Никита наверняка подумал о нем: шизофреник. Или параноик. Короче, псих. Что ж, пожалуй, он бы и сам так подумал, заявись в редакцию какой-нибудь тип с заявлением: у меня предчувствие, что вас хотят убить. Тем более что прецеденты были — по газетам много психов шатается. А в последние годы число их вообще многократно выросло.
Обнорский злился, понимая свою ошибку с Кудасовым. Он сидел в редакции и прикидывал, что же можно сделать, чтобы обезопасить Никиту. В конце концов он принял единственно правильное, как ему показалось, решение и сделал два анонимных звонка. Первый — в УСБ, второй — страховочный — в ФСК. Две организации, решил он, надежнее…
И в милицию, и в госбезопасность он, не называя себя, сообщал, что ему известно о готовящемся убийстве подполковника РУОП Кудасова.